Онлайн книга «Искупление»
|
Она застряла между двух валунов, которые вздыхали и ворочались, не в силах оторваться от материнской скальной породы, державшей их в аду, творившимся вокруг. Так их вместе и засыпало. Дерево, от которого осталось одно бревно, да камни, чудом удержавшиеся под напором воды и ветра. Пепел накрыл их непроницаемым одеялом, которое становилось все тяжелее и тяжелее. Когда вес черного покрова стал невыносим, земля еще продолжала содрогаться, но Дэйра уже ничего не чувствовала. Вспомнив, что по-настоящему не спала почти год,она сомкнула глаза и погрузилась в царство кошмаров, которые были хуже творящихся наяву ужасов. *** Дэйра всегда просыпалась трудно, а когда ее никто не будил, пробуждение было почти невозможным. Смутно она помнила, как тянулась куда-то вверх, преодолевая толщи земли и пепла, огибая препятствия и прорастая сквозь мертвецов, чья плоть давно сгнила, а кости стали такими хрупкими, что их легко пробивал тонкий росток, тянущийся к солнцу. Это был очень упорный росток, который все-таки пробился наружу. Правда, солнца там не было. Над черной долиной реял жаркий ветер, закрывающий небо непроницаемой пеленой пыли и пепла. Ничто не росло в этой долине смерти, и росток сник, быстро погибнув без воды и света. Вторая попытка была такой же неудачной. Ей казалось, что прошла вечность, когда от мертвого ствола отделился новый росток. Ему потребовалось еще больше времени, чтобы пробиться к поверхности, которая оказалась дальше, чем в первый раз. И снова над землей носился черный ветер, а тучи пепла закрывали солнце. Не было ни моря, ни гор, ни рек, ни озер. Если здесь когда-то и стоял город, черная долина никогда бы в этом не призналась. В третий раз ее позвали. Дэйра слышала этот голос с детства, но не могла вспомнить, кем именно был его обладатель. Голос то ругал ее, то хвалил, ласково уговаривал и угрожал смертными муками, просил и приказывал. Наконец, она его вспомнила и не удивилась. Старая безумная герцогиня, жившая в голове дочери герцога Эйдерледжа с младенчества, вполне могла найти внучку в загробном мире, чтобы, наконец, высказать ей претензии. – Пора, Дэйра, уже можно, – говорил скрипучий голос, тревожа ее покой. – Я жду тебя, просыпайся. Неосознанно Дэйра снова потянулась к свету. Росла медленно, уверенная, что зря тратит остатки силы, каким-то образом сохранившиеся в ее древесном теле. Но когда слабый росток врезался в водяную струю, пробивавшую себе путь в еще черной земле, родилась надежда, которая крепла по мере того, как земля теряла вкус пепла. Наконец, слабый белый росток нащупал свет, который буквально вытянул его из земли. Какое-то время Дэйра бездумно нежилась в лучах солнца и жадно пила воду из всех родников, до которых смогла дотянуться. Потом открыла глаза и долго разглядывала преобразившуюся долину. Всю поверхность до горизонта покрываланежная ярко-зеленая трава, среди которой выглядывали древесные ростки, подобные тому, что вырастила из себя Дэйра. Кажется, мир затягивал рану, хотя рубец обещал остаться страшным. Голос не исчез, а продолжал разговаривать с ней, неся всякую чушь. Дэйра мало слушала его, занятая тем единственным, что умела в последнее время – ростом. Когда созрела первая полная луна, к ее огромному диску тянуло раскидистые ветки первое дерево, выросшее в долине. У него была белая кора и такие же ослепительно белые цветы, которыми оно покрылось, празднуя второе рождение. |