Книга Искупление, страница 117 – Вера Петрук

Она в изумлении перевела взгляд на лошадь, которая никак не отреагировала на ее движения. Хоть здесь не было никакой мистики. Пегая кобылка была не оседлана и, судя по всему, родилась где-то в этой долине от той лошадки, что привезла сюда капеллана с древним магом. Но самое главное – животное ее не боялось.

То ли потому что она еще не знала человека, то ли от того, что Дэйра как раз человеком не являлась, но кобылка не испугалась, когда ее ласково потрепали за гриву и поманили следом. Найти реку было не сложно, куда сложнее было поверить в то, что она увидела в отражении тихой заводи. Шесть лет, которые она провела сначала в дереве, а потом постепенно возвращаясь в человеческое обличье, никак не отразились на девушке, глядевшей в воду. Белые волосы были по-прежнему густые и пышные, только стали длиннее, спускаясь теперь до пояса. Молодая кожа светилась здоровьем, исчезла смертельная худоба, с которой Дэйра жила последние месяцы своей предыдущей человеческой жизни. И только глаза постарели, словно впитаввсе страдание мира, которое она ему причинила. А еще Дэйра поняла, что всегда была красива, но только сейчас осознание этого не принесло радости. Она собиралась идти к людям, чьи сердца в новом диком мире могли ожесточиться. Дэйра же хотела, чтобы ее приняли и услышали, ведь она не сможет помочь, живя в изгнании.

Опустив палец в воду, она не испытала никаких трудностей, наколдовывая себе новую внешность. То ли дело было в том, что в ней жила сила двух древних, то ли во времени, которое потребовалось перерожденному магу, чтобы приспособиться к новому миру. Ей не нужна была первофлора, чтобы творить магию, и никогда не требовалась. Дэйра догадалась об этом накануне того дня, когда Рош превратил ее в дерево, а потом забыла, предавшись древесному забвению. Но в одном Нильс-Рош был прав. Не нуждающийся в древнем источнике силы перерожденный маг был куда опаснее пробудившегося мага древнего мира.

Глядя, как ее лицо покрывается морщинами, кожа дряхлеет, а волосы тускнеют и опадают, Дэйра не могла не заметить, как чернеет береговая трава под ее коленями. Она отдавала и забирала одновременно. Когда превращение было закончено, дерево на противоположном берегу рухнуло в воду, не в силах цепляться за землю высохшими корнями.

Последнее, что позволила себе Дэйра, так это платье, которое она соткала из густой листвы прибрежных кустов, ведь голая старуха вряд ли способна вызвать симпатию. За эту магию мир расплатился с ней целой поляной цветов, сгнивших на корню.

С трудов забравшись на смирную кобылку, которая спокойно ждала, пока старая женщина, кряхтя, устраивается на ней без седла, Дэйра бросила прощальный взгляд на дерево с вросшим в него человеческим скелетом. Она должна запомнить это место, чтобы когда-нибудь вернуться и сказать:

– Я искупила свою вину, забери меня обратно.

Пегая лошадка ехидно фыркнула, будто прочитав ее мысли. Дэйра и сама знала, что они слишком несбыточны, от того смешны. Чтобы добиться искупления, одной человеческой жизни ей не хватит.

Дэйра почувствовала себя лучше лишь тогда, когда теплые ветра остались позади, а вместе с ними и вечное лето с пышными, сочными лугами и утопающими в зелени лесами. Она держалась хребта, которого не было ни на одной карте бывшей Сангассии, но ей понравилось, что холмистая местность тянулась строго на запад, а запад означал для нее одно – дом. Ведь где-то там, пусть теперь только в ее памяти, когда-то находился Эйдерледж.