Книга Прятки с охотником, страница 53 – Теона Рэй

Последнее она проговорила едва слышно, вновь содрогаясь от рыданий.

Чем болеет, почему до утра не доживет, я не сообразила. Не припоминаю болезней, которые так скоро убивают человека, но при этом лечатся каким-то одним порошком. Впрочем, расспрашивать подробности сейчас не хотелось, а вот уйти с сырой улицы — очень даже.

В кошеле под кофтой столько денег, что я, наверное, могла бы скупить половину лекарств у этого противного Йерека.

— Какой порошок нужен?

— Витанастаракон. Это выпаренная вытяжка из болиголова с добавлением… не помню, в ней много компонентов. — Девушка обернулась на дверь и прокричала: —Он единственный мне помогает, и создал его именно Эллс!

Я вхожу в лавку и громко хлопаю дверью, а Йерек уже стоит за прилавком с дурацкой ухмылкой. Он наверняка слышал нас и теперь намеревался вдоволь поскандалить с попрошайками.

— Витанастаракон, — бросаю я без приветствия.

Мне Йерек ничего плохого не сделал, и деталей их отношений с той незнакомкой я не знаю, но почему-то появилось жгучее желание разнести лавчонку человека, которому плевать на беды себе подобного. Если бы люди всегда протягивали друг другу руку помощи, то, может, мир стал бы добрее и нелюдей бы никто не тронул.

— Ни пакетика не осталось. — Йерек разводит руками и улыбается, обнажая желтые зубы.

— Лжет, — всхлипывает за моей спиной девушка.

Я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь: как она тут оказалась?

Продавец тоже ее видит и морщится. Нехотя хватает с полки слева от прилавка мешочек из белоснежной ткани и вытаскивает из него другой, крошечный, перевязанный черной лентой.

— Побиралась? — спрашивает он с презрением. — Сдохла бы уже, чего тянуть-то? Не будешь же всю жизнь попрошайничать.

Отвечать ему нет смысла: он уверен в своей правоте, а у мне не хочется портить себе настроение. Спрашивать цену у него я тоже не стану, обращаюсь к незнакомке.

— Сколько стоит?

— Три, — выдыхает она и неуверенно добавляет: — Серебряных.

Огромная сумма. Треть месячной платы простого работяги, и даже для моих накоплений это существенная потеря.

Я вытаскиваю девять золотых монет, кладу их одну на другую на стойку и двигаю ближе к Йереку. Он шумно сглатывает, глаза расширяются, брови лезут на лоб. Моя новая знакомая, кажется, даже не дышит.

Йерек отсчитывает маленькие мешочки: пять, десять, двадцать… За еще десятью он ныряет под стойку и выкладывает и их.

Все происходит в напряженной тишине: я жду, когда смогу уйти, Йерек будто ошалел от счастья, а девушка не верит, что кто-то с улицы, кого она видит впервые в жизни, отдал за ее жизнь столько денег.

Мне чуть-чуть жаль расставаться с золотом, да и эта девушка мне никто. Может быть, она вообще возьмет порошки и завтра продаст их кому-нибудь? Будет радоваться, что облапошила дурочку.

Но я отчетливо помню каждый свой день, проведенный в борьбе за право просто жить, и то, как тяжеломне было одной, и не могу поступить по-другому. Если она меня обманула, то пусть это остается на ее совести, мне все равно. Зато я во много раз лучше всех тех, кто отворачивался от меня, когда я просила помощи. Я тогда обещала себе, что никогда ни с кем не поступлю так же.

Мы выходим из лавки, а Йерек тут же запирает за нами дверь. Ему больше незачем работать ночами: денег хватит надолго.

— Меня Ланой звать, — шепчет девушка. Она протягивает мне руку, второй крепко прижимает к себе мешочек с порошками. Опомнившись, прячет его под плащ, чтобы не промок. — Я — Лана, — повторяет она и взглядом ищет на моем лице ответ: почему я так потратилась?