Книга Прятки с охотником, страница 55 – Теона Рэй

— Арендуешь жилье?

Я приступаю к готовке: разбиваю яйца в миску, пока нагревается плита. В холодильном шкафу нашелся кусочек кровяной колбасы, я добавляю в яичницу и ее. Хлеба не вижу, и других продуктов тоже: полки пустые.

— Нет, эта комната досталась мне от родителей. Они погибли, когда… — Лана кидает на меня встревоженный взгляд и почему-то решает не скрывать правды: — Когда все началось. Ну, знаешь… То, что происходит с нелюдьми…

Я вопросительно вскидываю брови. Лана спешит объясниться:

— Нет, не волнуйся, тебя не привлекут за укрывательство!Хоть это и мой дом… Все равно, тебе ничего не сделают, не бойся. Я человек, мои мама и папа тоже были людьми. А вот подруга моей матери — гномиха, и мама спрятала ее и ее дочь. Не прошло и ночи, как их нашли, ну а вместе с ними и моих родителей.

Лана устремляет грустный взгляд в пол.

— Я их плохо помню уже. Мне тогда десять лет всего было. Жила какое-то время с бабушкой, потом она умерла и меня передали тете. Тетка запойная была, тоже умерла, а мне исполнилось восемнадцать, и я переехала сюда. Полгода тут живу всего-то.

Ни за что не расскажу Лане, кто я. Если ее родители погибли, покрывая нелюдей, то какая у нее, должно быть, травма? Может быть, даже ненависть к таким, как я.

Я помешиваю яичницу и выкладываю на тарелки. Одну отдаю Лане, со второй сажусь в кресло. Мы едим молча, слушаем шум дождя, думаем каждая о своем. Я жду, что Лана расскажет о болезни, но она не спешит. Меня гложет любопытство, так что я начинаю разговор.

— Чем ты…

— Болею? — перебивает она со смешком, и мне слышится в ее голосе то ли обида, то ли злость, но сердится она не на меня.

Лана ставит тарелку на подлокотник, вздергивает левый рукав.

На запястье — буквально вросший в руку черный металлический браслет. Кожа вокруг него в шрамах, таких же, как у меня на ногах после ожога. Сморщенная, как у старухи.

— Блокиратор, — подсказывает Лана. — Мне не повезло родиться с магией. Мужчин набирают в королевскую гвардию с пеленок, обучают и дают им роскошную жизнь под защитой короны. Тем редким девочкам, у которых выявлена хоть искра, ставят блокиратор в первые годы жизни. Он гасит магию, и девочка умирает. Многие не доживают и до пяти. Мне же посчастливилось быть знакомой с доктором Эллсом Вартоном. Он несколько лет бился в поисках нейтрализатора яда, что впрыскивается в кровь из браслета, для своей дочери-магички, а изобрел рецепт через месяц после ее смерти и за год до моего рождения.

Лана натягивает рукав до самых пальцев и берет в руки тарелку.

— Заблокированная магия убивает быстро и почти незаметно, но чем старше девочка, тем мучительнее и медленнее становится смерть. Сейчас мне хватает одной порции лекарства на две недели, а раньше требовалось пить его каждый день. Почему ты так на меня смотришь?

Я захлопываю рот и моргаю. Лана ошарашиламеня.

— Мне не доводилось встречать кого-то с магией, — говорю я. — О блокираторах даже не слышала.

— Неудивительно. О девочках, ставших жертвами тупой королевской системы, не пишут в газетах и не болтают. Нас мало, а тех, кто доживает до моего возраста, наверное, вовсе нет.

Если бы кто-то из стражей услышал фразу «тупой королевской системы», то Лана была бы уже приговорена. Короля нельзя оскорблять, его законы не подлежат осуждению, а за любое неповиновение — смерть.