Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 26 – Нана Кас, Мари Кир

Катя появляется спустя несколько минут, сияя от сознания собственной важности. Мы вышли через стеклянную террасу. Горничные предварительно укутали меня в тёплое пальто и накинули на плечи бархатную пелерину на меховой подкладке. Утренний воздух в саду чистый, пахнет влажной землёй, опавшей листвой и дымком из дальних труб. Шагаю неспешно, слегка опираясь на руку горничной, изображая остатки слабости.

Никогда не думала, что так хорошо умею притворяться. Не зря я ходила в школьный театральный кружок.

— Ой, госпожа, как же замечательно, что вам легчает! — тараторит Катя. — В доме без вас совсем тихо. Хозяин в библиотеке пропадает, всех сторонится, как и знать его не жалует, в гости не захаживают… Скукота смертная!

— Да, должно быть, тебе несладко приходится, — вставила я с наигранным сочувствием. — Особенно когда хозяин в дурном настроении.

— А он у нас всегда в одном настроении, — фыркнула девушка. — Расшевелить его может разве что какое-нибудь научное открытие. И разговаривает он только с миссис Эпсворд да с Филиппом. А так… будто и не здесь вовсе, а где-то далеко.

— А Филипп… не могу припомнить… Филипп давно у нас служит? — спрашиваю я, притворно морща лоб.

— Не волнуйтесь, госпожа, мы восстановим вашу память по крупицам, — уверяет Катя. — Филипп служил ещё до рождения господина Киллиана, и для него он как отец родной, после того как старый граф… — Она вдруг запнулась, видимо, поняла, что зашла слишком далеко.

— После того как старый граф что?

— Ну… умер, — скомкивает она конец фразы, глядя в сторону. — Говорят, была история… тёмная, но мне неведома. Филипп тогда спас молодого графа, от греха подальше увезя его из имения, пока всё не утихло.

Ещё один пазл.Смерть отца Киллиана покрыта мраком. И Филипп не просто старый слуга, а почти член семьи. Подобраться к нему, чтобы выведать информацию, будет сложнее всего.

Неспешная прогулка привела нас к выключенному на зиму фонтану. Напротив него на деревянной скамейке, плотно укутавшись, сидит Марта и что-то вяжет. Её узловатые пальцы движутся с гипнотической скоростью. Она не выглядит удивлённой, увидев нас, будто знала, что мы здесь окажемся с точностью до минуты.

— Доброе утро, сударыня. Прогуливаетесь? — её скрипучий голос звучит сипло. — Дело хорошее. Воздух проясняет мысли. Или, наоборот, запутывает.

— Здравствуйте, миссис Эпсворд, — кивнув, я отпускаю руку Катерины. — Катя, оставь нас ненадолго.

Девушка рада возможности избежать тяжёлого взгляда няни, тут же соглашается и уходит, а я подхожу и сажусь на скамью рядом со старухой. Пришло время перейти от обороны к осторожному наступлению.

— Вы были правы, — тихо заговорила я, глядя на воду в фонтане. — То, что пришло… оно здесь. Я видела его в библиотеке.

Пальцы Марты не прекращают движения, ни одна петля не сбивается.

— Морок не любит, когда его тревожат, — произносит она, не поднимая глаз. — А вы потревожили. И родовую книгу прочли, что не следовало.

— Я должна понимать, с чем имею дело, — парировала я, и в моём голосе впервые звучит сталь. — Нельзя сражаться с невидимым врагом.

— Сражаться? — она наконец поднимает на меня взгляд, и в её старческих глазах читается бездна усталой мудрости. — С тенью не сражаются. Её принимают. Или… отпускают. Борьба лишь кормит её, делая сильнее.