Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 29 – Нана Кас, Мари Кир

— Спасибо, что согласились присоединиться ко мне, — нарушаю тишину. Мой голос звучит чуть громче, чем я планировала. — В одиночестве… мысли становятся слишком громкими.

Он медленно поднимает на меня взгляд. Его тёмные глаза нечитаемы.

— Тебе не следует оставаться одной после всего, что произошло. И давай опустим официальный тон. Наедине можно не церемониться.

В его словах нет заботы, скорее констатация факта. Как если бы он говорил о погоде.

— Я не против. Марфа сказала, мы женаты уже полгода, — осторожно продолжаю я, откладывая вилку. — Это правда? Мне… ничего не помнится. Ни свадьбы, ни того, как мы познакомились.

Киллиан отпивает глоток вина, отставляя бокал точным движением.

— Да. — Он делает паузу, взгляд скользит по моему лицу, будто ищет зацепку. — Мы познакомились год назад на балу у графини Марии Егорцевой. Тебя представляли ко двору.

— И… как это произошло? — делаю наивное, заинтересованное лицо, играя роль жертвы амнезии, жаждущей восстановить свою память.

— Ты танцевала. Как раз с Виктором. — Его губы на мгновение искривляются в подобии улыбки. — Он тогда настаивал, что мы обязаны быть представлены друг другу. Утверждал, что у нас много общего.

Виктор. Так значит, он действительно был тем, кто нас свёл. Это добавляет новый, тревожный оттенок в его поведение в саду.

— А моя семья? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — Где они? Я была долго без сознания, но никто так и не навестил меня.

В воздухе повисает напряжённое молчание. Он откашливается и отодвигает тарелку. Вопрос застал его врасплох.

— Твои родители… проживают в своём имении, — отвечает он уклончиво, а взгляд становится осторожным. — После твоего… недомогания я не счёл нужным сообщать им о твоём здоровье, чтобы уберечь их от лишних волнений. Переписка может подождать, пока ты не окрепнешь.

Он лгал. Я чувствую это каждой клеткой чужого тела. В его голосе звучит стальная нота, предупреждающая, что тема закрыта. Почему? Что скрывала моя, вернее, семья Алисии? Именно мои предки прибрали к рукам состояние Крыловых после смерти их единственной дочери и исчезновения Киллиана как единственного наследника. Неужто Алисия не ладит с родителями? Прабабка ничего не рассказывала о её юности, только о последнем годе жизни, как о вспышке чумы в истории.

— Я понимаю, — опустила я взгляд, давая понять, что отступаю. — Просто… странно. Не помнить ничего о тех, кто должен быть близок.

— Всё вернётся, — заявляет он, но я не слышу уверенности в его голосе. Скорее, это отрепетированная фраза, которую он повторяет сам себе. — Нужно лишь время.

Мы заканчиваем трапезу в тягостном молчании. А когда встаём из-за стола, он не предлагает руку, жестом указывая в сторону выхода из столовой, и пропускает меня вперёд.

— Продолжим в моём кабинете, здесь довольно прохладно.

Его логово не отличается от того, каким я его и представляла. Массивный дубовый стол, утопающий под грудами бумаг, свитков и странных чертежей. Стеллажи до потолка забиты книгами в потёртых переплётах, их корешки образуют причудливую мозаику из золочёных букв и потемневшей кожи. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь высокие окна, пылят золотом в неподвижном воздухе.

Он направляется к камину, и я следую за ним, как хвостик. Киллиан устраивается в глубоком кресле, откинувшись на спинку с нарочитой небрежностью и положив одну руку на подлокотник, но в идеальной неподвижности чувствуется готовность к отпору, защите своих границ. Я сажусь напротив более скромно, потому что расслабиться в его присутствии у меня просто не получается.