Книга Она и зверь. Том 1, страница 135 – Maginot

Эрцгерцог покачался на стуле, а затем стал болтать ногами. Казалось, за долгое время в облике животного он растерял все манеры. Но коробка продолжала привлекать его внимание.

– Вот с этим на шее я жил…

Териод сперва внимательно осмотрел ошейник, а затем надел его. Он был настолько свободным, что напоминал скорее какое-то странное ожерелье.

Ошейник был достаточно широким, чтобы стать достойным украшением, но сдержать человека им было невозможно. Потяни сейчас кто-то за поводок, и голова с легкостью выскользнет из ошейника. Однако Териод не спешил высвобождаться.

Возвращаясь из сада в кабинет, Астина встретила Оливера, который сообщил, что эрцгерцог не у себя, и обеспокоенно спросил:

– Разве вы не столкнулись с его высочеством на заднемдворе?

Она не хотела, чтобы произошло что-то ужасное с кем-то другим или с самим волком, поэтому тут же поспешила на поиски Териода.

Но стоило ей выбежать в сад и пронестись по аккуратным дорожкам, как взгляду ее открылась интересная картина: незваный гость вальяжно сидел на ее излюбленном месте для чаепития.

Повисла немая пауза.

Астина перешла на шаг и улыбнулась. В садовом кресле под зонтиком от солнца дремал волк в ошейнике, словно ожидая, когда хозяйка вернется за ним.

Астина вспомнила, чему давным-давно ее учила Оуэн.

– Мартина, мужчины – существа, которым нельзя беззаветно доверять.

Стояла холодная зимняя ночь. Мать и дочь лежали в обнимку, чтобы хоть как-то согреться. Мартина не придавала особого значения словам Оуэн: она была еще слишком мала, чтобы думать о мальчиках. Тем более это был не тот совет, что каждая мама давала семилетней дочери, поглаживая ее перед сном по волосам.

Мартина совсем заскучала. Лучше бы мама рассказала ей что-то действительно стоящее. Увидев реакцию дочери, Оуэн настойчиво повторила:

– Ты понимаешь, дочь моя? Не ведись на банальности, которые придумывают эти пустышки.

Уже тогда Мартина была очень – возможно, даже больше, чем сейчас, – непокорной. Раздраженная настойчивыми попытками не дать ей уснуть, она язвительно спросила:

– Значит, у меня сейчас нет отца, потому что маму тоже когда-то одурачили?

Мартина никогда не знала своего отца, ведь Оуэн родила дочь уже в одиночестве. К счастью, внутри общества Летта царил матриархат, поэтому Оуэн не сталкивалась с гонениями и унижениями, через которые проходили другие матери-одиночки.

Люди Летта поговаривали, что Мартина была плодом жаркой мимолетной интрижки в одном из провинциальных городов, что посетила ее мать. Однако распространяться об этом было не принято, поэтому Мартина росла без предрассудков.

К тому же для девушек народа Летта подобное не было чем-то необычным. Все их романы заканчивались быстро, если, конечно, длились дольше одной ночи, ведь мало кому придутся по душе постоянные скитания. Романы Оуэн не были исключением.

– Ха! Как ты говоришь с матерью?

– А-ай! Поняла я, все, хватит. Я никогда не выйду замуж.

Оставило ли свой отпечаток на ее судьбе данное в детстве обещание? Мартина и подумать не могла, что у нее действительно никогда не будет мужа.

Но Оуэн была настроена серьезно, будто предвидела несчастливое будущее Мартины.

– Слушай меня очень внимательно, Мартина. Это главная истина, которую я осознала и прочувствовала на себе. Итак, заруби себе на носу…