Книга Безумные Альфы, страница 55 – Ленор Роузвуд

— Я могла бы сказать тебе это с самого начала, — бросает Айви.

Мы одновременно поворачиваемся к ней. Она почти не вмешивается в разговоры. И то, что она говорит сейчас — это не участие. Это констатация факта, который ей приходилось пережить.

Рядом со мнойТэйн издаёт низкий звериный рык. Кулаки сжимаются так, что костяшки белеют.

— Ублюдки, — шипит он.

Я киваю — моя ярость медленно кипит, поднимаясь всё выше.

Совет всегда прикрывался заботой об омегах.

Но всё больше становится ясно: им наплевать. Им нужны деньги. Контроль. Своя теневая империя. А мы? Мы — их инструмент. Мы выполняем их приказы. Мы обеспечиваем им безопасность. Мы позволяем им жрать самых уязвимых.

— Мы должны что-то сделать, — говорю я, голос у меня тихий, но стальной. — Мы не можем позволить чтобы им сошло с рук.

Валек кивает.

— Согласен. Но сперва нужно узнать, кто дёргает за ниточки.

Тут Тэйн поднимает голову.

— Я знаю, кто, — произносит он, голос ровный, но звенящий от ярости. — Мой отец.

Комната замирает. Даже воздух перестаёт двигаться. Даже Айви — Айви, пережившая Ад Перевоспитания — моргает, ошеломлённая.

Призрак вскидывает голову, как будто выстрел услышал. Его глаза сужаются, и из груди срывается низкий, опасный рык.

И моё первое движение — инстинктивное — встать между ним и Айви. Потому что она сидит прямо между двумя братьями. Судя по тому, как остальные напряглись, мысль у всех одна и та же.

Но Айви не вздрагивает. Не отшатывается. Она просто смотрит на Призрака — мягким взглядом. С озабоченностью, которой я не ожидал. Она не боится его. Она боится занего.

Может, дело в том, что он защищал её всю ночь тогда, когда они были в пещере? Или за время нашего отсутствия между ними произошло что-то ещё? Потому что иначе я не могу объяснить, почему он смотрит на неё так, будто она лично повесила ему на небо грёбанную луну.

Мысль пронзает меня вспышкой яростной собственнической защиты — и ревности. Хотя я не имею права на это. По всем законам, Айви его омега так же, как и моя.

Но это ни хрена не значит, что моя натура альфы рада представить, как эта машина по разрыву черепов голыми руками подходит к ней ближе, чем на пару метров.

Но в глазах Призрака вдруг появляется что-то новое.

Стыд.

Он отводит взгляд, собираясь, стягивая себя обратно в привычную ледяную оболочку.

Может, он больше понимает, чем я думал.

Тэйн продолжает, голос у него каменный, угрожающий. Он достаёт устройство, выводит изображение и передаёт его сначала Валеку.

По одному выражению морды Валека я понимаю — тамчто-то куда хуже того, к чему мы готовились. Мы были уверены, что генерал Харгроув замешан… но то, что увидел Валек, похоже, намного грязнее.

— Надеюсь, это хотя бы не его хрен, — бормочет Виски, как всегда пытаясь разрядить обстановку.

Он так пережёвывает стресс — омерзительными шутками.

Иногда это не помогает и хочется ему врезать. Иногда — нет.

Я беру устройство у Валека.

Обычно я держу себя в руках. Но когда я читаю этот документ, это письмо… меня прошибает знакомая, холодная ярость.

Та, что появляется у меня каждый раз, когда я сталкиваюсь с альфами, способными на худшее — и считающими себя правыми.

Генерал Харгроув.

Отец Тэйна.

Он не просто в курсе торговли омегами.

Он возглавляет её.

Я передаю устройство Виски. Его глаза пробегают по экрану, и с него сходит весь юмор, вся наглость, весь бесконечный сарказм.