Книга Безумные Альфы, страница 83 – Ленор Роузвуд

— Держись, блядь, подальше от моей жопы, братан! — рявкает Виски, и голос у него предательски срывается.

Валек мурлычет:

— Такая хрупкая маскулинность.

— Чувак, ты только что угрожал засунуть мне оружие в задницу!

Валек убирает нож и лениво плюхается в кресло-реклайнер, его длинные конечности небрежно свешиваются через подлокотники.

— Я ни слова не говорил про твою жопу, братан. Это всё ты, чувак. Сын ебучий, ты вообще когда-нибудь говоришь про что-то другое?

— А куда ещё, блядь, их засовывать?! — возмущается Виски.

— В разные места, — лаконично отвечает Валек.

— Я скажу Чуме, чтоб он тебя кастрировал, когда будет проверять тебе мозги на повреждения, — бормочет Виски, направляясь к мини-холодильнику. Он открывает банку пива, почти всю залпом выпивает, а остатки выливает себе на голову, будто это должно его охладить.

Валек хрипло смеётся.

Я сползаю по стене, внезапноощущая слабость в ногах. Что, чёрт возьми, только что произошло? Сердце колотится, кожа будто стала слишком тесной, а между бёдер ноет настойчивая тяжесть, которую я отчаянно пытаюсь игнорировать.

Я должнабыла разозлиться на эту демонстрацию доминирования альфы и агрессии. Но раздражение сейчас точно не входит в список странных, сбивающих с толку чувств, прокатывающихся по моему телу.

Это всё… Меня возбудило?

— Знаешь, а жаль, — драматично вздыхает Валек. — Видимо, тогда придётся заняться чем-то скучным. Например, посмотреть кино. — Он переводит взгляд на меня. — Ты вообще когда-нибудь смотрела фильмы, маленькая омега?

Его вопрос застаёт меня врасплох. Я снова моргаю, пытаясь переключиться. Голова всё ещё гудит от произошедшего.

— Нет, — отвечаю я хрипло. Откашливаюсь. — Ну… еще в детства. Мы с мамой… — я замолкаю, не уверенная, хочу ли делиться этим воспоминанием. Но что-то внутри толкает меня продолжить. — Мы однажды смотрели кино в лесу. Был какой-то мультфильм с говорящими животными.

Картинка вспыхивает в памяти: мы с мамой прячемся в кустах, я напрягаю слух, пытаясь разобрать писклявые реплики из старых динамиков. Огромный экран, мерцающий в темноте, больше жизни. Мы делили между собой банку сладкой кукурузы. Тогда это казалось настоящим чудом.

Лицо Виски озаряется.

— О, блин, это срочно надо исправить! Смотрим «Bros, Hoes, and Foes 3». Самый культурно значимый фильм всего грёбаного апокалипсиса.

Валек фыркает:

— Это не так.

— Так! — настаивает Виски с раздражением сильнее, чем следовало бы. — Это последний фильм, который сняли там, откуда я родом, до того как цивилизация рухнула и всё пошло по пизде. — Он ухмыляется. — И вообще, это феминистское кино, потому что лучший персонаж — баба. Бабы могут быть бро, а мужики — шлюхами.

Я приподнимаю бровь, сомневаясь. Но не успеваю ничего сказать — Виски уже копается в каком-то древнем чёрном ящике, подключённом к потрёпанному экрану.

— Я схожу за пледами и жрачкой. Устроим нормальный киновечер!

Когда он выходит, Валек поворачивается ко мне и кивает на кресло.

— Садись, маленькая омега. Оно удобнее пола. Особенно с учётом того, что дивана у нас больше нет… благодаря нашему недавнему разногласию.

Я сверлю его взглядом, стискивая челюсти.

— Я лучше сяду на битое стекло.

Брови Валека взлетают, на губах играет ухмылка.

— Ого. Всё ещё злишься из-за нашей маленькой стычки?