Книга Покоренная Хвороком, страница 40 – Каллия Силвер

Но она чувствовала себя лучше.

Не согрелась полностью, нет — но холод отступал.

Хорошо.

Он выдохнул за маской.

И снова уловил это.

Её запах.

Он лип к ней, как вторая кожа: теперь согретый, немного пряный от прошедшего выброса адреналина, но всё такой же — уникально её. Что-то цветочное. Что-то человеческое. И что-то, что начинало выжигать след в его памяти, как метка охотника.

Он должен был переключить фильтры, чтобы заглушить аромат.

Но не сделал этого, потому что… на каком-то уровне он хотел его.

Хотелбольше.

Он закрыл глаза всего на миг, позволяя запаху окутать его чувства, скользнуть внутрь, как дурманящий дым. Где-то в глубине живота что-то сжалось — едва контролируемое, первобытное.

Стоило лишь одного движения.

Одной команды — и шлем отстегнулся бы.

Он мог увидеть её.

Почуять её полностью.

Узнать её.

Но…

Что, если он потеряет контроль? Она слишком хрупкая. Он мог бы сломать её слишком легко.

Он распахнул глаза.

Нет.Не сейчас.

Нужно действовать логично.

Сдержанно.

Нужно оставить барьер.

Потому что если он снимет шлем и позволит полному потоку её запаха обрушиться на него… Он не был уверен, что сможет остановиться.

А если он причинит ей вред… Он не мог.

Он не позволит себе.

Он не хотел потерять свою драгоценную человеческую женщину.

После разрушения Вокара он потерял всё, что знал. Всю жизнь.

Её— он не хотел потерять. Она была чем-то иным. Обещанием чего-то большого. Нежности и тепла — в бесконечной холодной, жестокой вселенной.

Он знал, что такое честь. Знал дисциплину. Даже знал привязанность — раньше, до того, как стал Искари.

Но ничего подобного — никогда.

Возможно, последствия аварии нарушили его рассудок. Обычный он стал бы холодным, рациональным, расчётливым.

Но сейчас он был один.

И если всё это было неправильным… Ему было всё равно.

Её тело постепенно расслаблялось,мышцы мягко отпускали напряжение. Секунда за секундой. Теплее. Спокойнее.

Вот так. Отдыхай, маленькая. Я не причиню тебе вреда.

Она принадлежала ему, да, и это значило одно: он обязан сохранить её здоровье и жизнь, даже среди самых жестоких условий.

И он сделал то, что должен.

Он держал её.

Укутанную в золотой мех, прижатую к его обнажённой груди, пока её сердцебиение медленно не подстроилось под ритм его собственного.

Но шлем он оставил. Пока что.

Инопланетянин держал её до тех пор, пока дрожь не исчезла окончательно.

Пока мышцы, сжатые, казалось, целую вечность, наконец не разжались. Пока холод перестал кусать кожу, пока он не ушёл из кончиков пальцев — рук и ног. Пока она снова не согрелась — согрелась полностью, до самой глубины костей.

Он был горячим.

Не просто тёплым — горячим, как раскалённая печь. Как существо, выточенное из плоти и огня. Его тепло пробивалось сквозь меховую накидку, сквозь тончайшую ткань её платья. Оно переходило на неё ровными, устойчивыми волнами. Он был живым источником тепла — сделанным из мышц, молчания и невообразимой силы.

Она рискнула посмотреть.

Только мельком. Только немного.

Броня на нём всё ещё была свёрнута, и в мягком оранжевом свете кабины она увидела его — по-настоящемуувидела — впервые.

Он был широким.

Невероятношироким.

Его грудная клетка была огромной, грудные мышцы — мощными и чётко очерченными, словно высеченными. Плечи были широкие, дельтовидные мышцы — густыми и сильными. Руки… Боже, руки… мощные, рельефные, как будто высеченные из цельного камня. Гладкая кожа глубокого синего цвета — цвета вечерних сумерек — мерцала под светом. На ней лежал едва уловимый блеск, как масло… или шёлк.