Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 121 – Евгения Александрова

— Мы всё же живые… — усмехнулся Бьёрн и поджал нижнюю губу.

Мне показалось, он сейчас встанет и уйдет, и резко захотелось его остановить. Я даже почти дёрнулась к нему, но в последний момент только сжала край грубого покрывала, которым меня заботливо накрыли.

— Когда меня примут в дарханы? Когда будет это посвящение?

— После состязаний.

— А если я проиграю? Если я вообще… погибну на этих состязаниях?

— Станешь дарханом посмертно, — опершись на ладонь, он снова чуть склонился ко мне так доверительно, как… не должен бы был учитывая его положение.

Подумалось, что будет, если я схвачу его за этот деревянный амулет и скручу на красивой шее так, чтобы ему тоже станет больно?

— Мне хочется тебя ударить.

— Это хороший признак, — усмехнулся Бьёрн. — Значит, тебе уже лучше.

Я отстранилась, вспомнив, как своим — якобы ласковым — прикосновением после шторма отправил меня в долгий наведенный сон, чтобы я не мешалась под ногами и не устроила новый пожар или катастрофу.

Вдруг пришли на ум слова Ильхаса про Бьёрна и вгляделась в знакомое лицо с светлыми прядями, собранными на висках, в этимелкие сережки в ушах и серый взгляд. Мог ли Бьёрн быть тем, из-за кого Тавиан и получил ранение?

Может ли быть, что я, очарованная им, верю любому слову — а за привлекательной внешностью скрывается хладнокровный предатель? И быть может, все его шуточки — лишь способ приукрасить свою натуру?

— Держись-ка лучше подальше от Ильхаса, — внезапно добавил он, словно прочитал мои мысли.

— Почему? Вы же были друзьями.

— Были.

— Так же, как с моим братом?

— С твоим братом у меня нет никаких проблем, Кейсара ди Мори.

— Я хочу знать правду, — я приподнялась и села, снова сократив между нами расстояние.

Возможно, я привыкла к тому, что от моего в меру грозного и упрямого взгляда молодые люди обычно идут на попятный и уступают, не желая разочаровать юную кирию ди Мори, богатую наследницу со сложным нравом — и способностью поставить на место любого, кто оскорбит её или честь семьи.

Но забыла, что передо мной не благородный юноша во время светского раута — а самый упрямый дархан на свете.

— Разве я когда-то тебе лгал? — губы Бьёрна изогнулись.

— Ты не рассказал… что случилось с Тавианом на самом деле. Мне кажется, я имею право это знать.

Бьёрн на мгновение замолчал, словно подбирая слова и догадываясь, что мне уже донесли — в виде сплетен и слухов, но всё же!

— И в чём ты хочешь меня обвинить?

— В предательстве, — выпалила я прежде, чем успела остановиться.

На этот раз в его взгляде мелькнуло нечто другое. Не гнев, не раздражение — скорее усталость. Как будто это слово он уже слышал.

— Это было важное задание на севере Итена по прямому приказу императора, — Бьёрн говорил медленно, наблюдая за каждой моей эмоцией: — Я вынужден был оставить группу в рискованный момент. И это стало причиной опасного ранения Тавиана. Я… стал причиной его травмы. Понимаешь? Да, отчасти моя вина, и за это я себя не прощаю. Мне жаль, что так случилось.

— И ты, конечно, не расскажешь мне ни слова больше? — выдохнула я, вновь пытаясь сесть, но голова отозвалась болью. Я стиснула зубы, чтобы не выдать стон.

Бьёрн тут же подался вперёд, схватив меня за плечи и легко опустив обратно на подушку.

— Лежи спокойно. Ты усугубишь своё состояние.

Я встретила его взгляд, полный напряжения. Казалось, он сражается с самим собой и вот теперь тоже далек отхладнокровия. А я… хотела сделать всё, чтобы его удержать. Чтобы он ещё сидел со мной рядом, чтобы говорил и чтобы касался.