Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 124 – Евгения Александрова

И сердце его колотилось точно не так уж сдержанно — я видела на его шее напряженную жилку, которая билась в такт учащенному пульсу. Он сглотнул, и его кадык дёрнулся, но Бьёрн медленно перевел серый взгляд на мои глаза.

— Этого не должно было случиться, — проговорил он одними губами, ласково и нежно, слишком, демоны его подери, нежнопроводя большим пальцем по моему подбородку.

— Да… Не должно. — Я попыталась остановить биение сердца и усмирить волнение, хоть ещё оставалась в его руках. — В прошлый раз ты касался моей щеки, чтобы подчинить своей магии и успокоить. В этот раз… целуешь так, словно тебе это позволено. Что дальше, о великий Учитель? — голос мой сорвался на хриплые нотки.

Мне хотелось сделать ему больно. Он не должен так себя вести, хоть мне и хотелось этого. Тысячу раз хотелось! Но я знаю, что будет дальше. Так уже было. Мы не равны. Я ученица. Он лишь “лечит” ту, которая не справляется со стихией.

— Боги, какая же ты… несносная, — отозвался он таким же низким хрипом, скользнув взглядом по моим губам и вернувшись к глазам. — То, что сейчас случилось — такого никогда прежде не было, ясно? Не смей думать про меня так.

Холод мгновенно сковал сердце — лучше любого успокаивающего действия.

— Несносная? Не надо было забирать меня из дома, — в моем голосе прозвучали наконец привычные звуки достоинства.

— Это был мой долг.

— Целовать меня — тоже твой долг?

— Я… прошу прощения за это, — серьёзно заявил Бьёрн, вместо своих рук окружая меня подушкой и одеялом и отстраняясь.

— А я не прощаю, — я подтянула к груди одеяло, со всех сил сжимая грубую ткань и стараясь не дать место дрожи в голосе и слёзам в глазах.

Да, я не бездомная девочка, которую можно целовать, когда хочется, а потом снова шутить и издеваться, будто это ничего не значит. Да, я уже ошибалась с Ароном — и заплатила за это сполна.

И хотя с Ароном я вспыхнула и стала виновницей страшного пожара, а Бьёрн смог сосредоточить мою опасность на себе — и каким-то образом погасил пламя. Но не так я хотела бы, чтобы ко мне относились. И больше всего меня пугало то, что я снова потеряю над собой контроль — раз его потерял даже сам дархан. Многих ли других он так же легко целует, как меня сейчас? Хоть и говорит, что такого никогда не было.Но я не верю дарханам.

— Что ж… — Он собрался, голос его стал жёстким и твёрдым, как и взгляд. — Если настоятель примет решение отстранить меня от должности наставника, это будет справедливо.

— Вот только не надо давить на мою жалость. Я не собираюсь рассказывать всем об этом… Достаточно того, чтобы мы знали, куда заходить не стоит.

Кажется, его шутки кончились.

Что, если это я влюбилась и идеализировала его, а он совсем не такой, каким я рисую в своем воображении?

Да, я теряю голову при его близости. Но может быть это и есть мой урок… и моя ловушка. Проклятые эмоции. Как же сложно посмотреть на всё — без них. И при всем желании мое сердце не хочет подчиняться разуму.

— Твоя правда. — Лицо Бьёрна перестало выражать эмоции, хотя в глазах я ещё видела отголоски пламени. — Прости.

Либо столько лет у дарханов его ничему не научили. Либо учение дарханов и вовсе — ложь! Либо именно мое появление нарушило спокойстве Бьёрна настолько, что он… готов был предавать свои идеалы.

В последнее мне хотелось верить больше всего, разумеется, но мысль, что он так поступает не первый раз, отравляла.