Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 127 – Евгения Александрова

Арнеина закатила глаза, но уголки её губ дрогнули.

— Знаешь, иногда я думаю, что за остроты в адрес короны я должна назначить тебе пожизненное дежурство на воротах.

— Это будет честным наказанием, ваше величество. Но я предпочитаю вас веселить, пока вы меня терпите.

Де Нару отступил с видом победителя, а она направилась к выходу, чувствуя, что разговор с Эльхананом сможет наконец сдвинуть дела с мёртвой точки.

Храм Четырёх богов, возвышавшийся в центре Эмариша, казался не храмом, а горой. Он был построен еще сотню лет назад при короле Эстеиаре — как дань предкам, основавшим здесь город,позднее ставший столицей самой великой и обширной империи мира.

Чёрные камни гладкого мрамора органично встраивались в высокий холм, на котором этот храм был построен. Лестница к нему вела широкая и длинная — но не настолько, насколько она высока в Сеттеръянге. От этого храм казался доступнее, хоть ощущения здесь Арнеина всегда испытывала самые смутные.

По этим широким тёмным ступеням она поднималась двадцать лет назад — совсем юной восемнадцатилетней девушкой — на последние испытание императорского отбора невест. И именно в этом храме едва не умерла на руках у Сиркха…

Четверо богов всегда любят посылать своим самым любимым сыновьям и дочерям наиболее трудные испытания. С этими мыслями Арнеина повторила путь двадцатилетней давности, поднялась по лестнице и вошла в полумрак холодного зала. Стены храма, казалось, дышали древностью, а воздух был пропитан благовониями.

В небольшой комнате для молитв она нашла настоятеля монастыря священного города Сеттеръянг, главного служителя Четырёх богов Иввара.

— Ну, здравствуй, девочка моя, — улыбнулся Эльханан в русую бороду.

Арнеина мигом почувствовала себя дома. Удивительное свойство этого человека состояло в том, что достаточно было находиться рядом, чтобы испытать ни с чем не сравнимое состояние покоя и божественной мудрости.

Казалось, стоит прийти к нему даже в разгар кровавой битвы — доползти, истекая кровью, мучаясь от душевной боли и опасаясь будущего — и даже тогда тревога отступит, боль покажется легкой, а тяжелый камень на груди свалится, освобождая.

— Эльханан! — позволила себе улыбнуться Арнеина. — Я ужасно скучала.

Они встретились в центре комнаты под лучом падающего из окна света и обнялись так, что Арнеине отчего-то захотелось заплакать. Сколько лет она не позволяла себе этого?

— Ну, дорогая моя. Ты же знаешь, что я всегда рядом.

— Сеттеръянг — не так уж и рядом, — покачала головой она.

Эльханан лукаво улыбнулся, пряча уголки губ в усах.

— Ты знаешь, о чём я.

— Конечно, знаю, — вздохнула Арнеина. — Но мне от этого не становится легче.

— Я здесь, чтобы напомнить тебе, что даже в самые тёмные времена мы всегда остаёмся частью света, который не гаснет.

Как сильно его слова перекликались с теми, что говорил бродяга. Арнеина не сомневалась в том, что её принадлежностьбожественному свету Великого духа никогда не исчезнет.

И сколько бы не твердили, что магия — это Тёмные проявления хаоса, она не сможет в это поверить.

— Ты снова за своё, — проговорила она с насмешкой, но голос дрогнул. — Говоришь, как служитель.

— Я он и есть, — согласился он и усмехнулся. — Помимо того, что наставляю наши юные души… Но про свет — ты знаешь, что я прав.

— А если свет… погаснет, Эльханан? — она резко подняла взгляд, и в её голосе невольно прозвучала горечь.