Книга Одержимость Анны, страница 97 – Макс Берман

Анна гуляла по берегу моря совсем одна. Счастливая от одиночества: ведь это место принадлежало только ей. В такие редкие моменты она наслаждалась самой собой без одержимого желания, чтобы кто-то был с ней. Девушка радовалась, что не думает о своем бывшем, которого так хочет вернуть, и бессмысленных переживаниях.

Но момент уединения и довольства собой не продлился долго: перед ней словно из ниоткуда появилось три гроба. В одном лежал труп матери Мэри, во втором – ее отца, а в третьем – самой Анны. Мистер и миссис Уинстон выглядели спокойно: они прожили долгую счастливую жизнь и гордились собственной дочерью – спокойно покинулиэтот мир. Но неживое лицо Анны выглядело иначе: на нем маской застыли горе, печаль и сожаление от нереализованных желаний. Она бежала со всех ног навстречу своим мечтам и любви, но все оборвалось. Ты пытаешься осуществить свое самое сокровенное желание, но ничего не получается, и все заканчивается на полпути. Прошедшие годы, переживания, страдания, слезы, надежды – все это словно было зря.

Анна упала на колени перед собственным гробом и сильно заплакала. Сильнее, чем когда она потеряла контроль над собственным телом. Сильнее, чем от режущей боли в простреленном животе. Ведь это оборванный конец жизни, у которой был такой огромный потенциал.

Внезапно Анна почувствовала, как к ней кто-то приблизился. Она обернулась и увидела льва… зеленого окраса. Он был огромным, со светящейся гривой. Несмотря на свой грозный взгляд, зеленый лев излучал спокойствие и мудрость. Животное медленно подобралось вплотную к Анне и прошептало: «Найди нас».

* * *

Девушка открыла глаза в комнате Мэри. Первое, что она прошептала, было: «Я жива». И тут же вспомнила, что в день их ссоры Мэри со слезами на глазах сказала: «Анна, ты жива». Эйрд встала с кровати, обдумывая увиденное: она осмотрела свои руки и ноги и на мгновение порадовалась, что может ходить и без проблем брать все, что хочет.

Она присела на край кровати, слегка подрагивая. Весь сон был таким странным и слишком реалистичным, но больше всего ей запомнился образ зеленого льва, о котором она не могла переставать думать. Девушка снова бросила взгляд на зарисовки погибшей подруги и осознала, откуда взялся этот образ.

Анна открыла дверь комнаты Мэри и вышла обратно в гостиную. Времени прошло совсем немного, поэтому гости все еще были в доме. Матильда общалась с матерью Анны, Адам бросил неловкий короткий взгляд на дочь и тут же отвел. Он мог бы подойти к Анне и спросить, что с ней произошло, но в этом весь отец: он скорее предпочтет молчаливо отстраниться и побыть со своей женой.

Шум в голове девушки пульсировал все сильнее и сильнее: сон был слишком насыщенным – поэтому Анна решила покинуть дом. С одной стороны, ей хотелось попрощаться с родителями умершей подруги, но, с другой стороны, девушке претило снова общаться с мамой, поэтому она поступила в британском стиле: ушла молча и незаметно.

На крыльце она обернулась и взглянула нанебольшой проем в двери. Гостиная просматривалась совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы заметить самое главное: изображение зеленого льва, висевшее над портретной фотографией Мэри. Именно эту картину Анна видела еще до того, как вставила в себя имплант и поругалась с подругой. Получается, что она уже тогда получила вандрим и увидела сон? Но зачем тогда Мэри пересматривала записанный незнакомцами сон в тот день, когда она пришла отдать ключи и помириться?