Книга Становится жарко, страница 4 – Миранда Мартин

Осматривая столовую, я выбираю место. Я стараюсь никогда не сидеть в одном и том же дважды. У всех остальных есть свои группы, в которые они входят, свои друзья или знакомые, с которыми они проводят большую часть своего времени. В отличие от них, я перехожу от стола к столу, входя и выходя из их небольших групп.

Слушаю. Обучаюсь. Наблюдаю.

— Не возражаешь, если я сяду здесь? — я спрашиваю.

— Конечно, — говорит Мей, показывая мне, чтобы я села рядом с ней.

— Спасибо, — говорю я, усаживаясь.

— Я просто говорю, — говорит Инга, продолжая разговор, который они вели до моего приезда.

— Я знаю, но откуда ты знаешь? Я не тороплюсь, вот и всё, — отвечает Мей.

— Зачем торопиться? — я спрашиваю.

— С детьми, — говорит Инга.

— Оу, — говорю я.

Это не редкая тема для разговоров среди девушек. Всё началось с того, что Калиста объявила о своей беременности, а затем и Джоли. Тогда было тихо, просто случайные комментарии, как положительные, так и отрицательные, в зависимости от группы и человека. Однако когда дети родились, это разожгло большоепламя.

— А ты? — Мей поворачивается ко мне и спрашивает.

— Я?

— Да, детки. Да? Нет? Может быть? Человек, змай? — спрашивает Инга с серьёзным лицом.

— Правда ли, что у Змаев есть… два? — добавляет Мей.

— Хм, я не знаю, — отвечаю я Мей, надеясь уклониться от вопроса Инги.

— Невозможно остаться в подвешенном состоянии, если он закончит раньше тебя! — восклицает Мей, и мы все присоединяемся к её смеху.

— О, это самое худшее! — Инга соглашается.

Схватив с подноса последний кусок мяса, я кладу его в рот, готовясь уйти. Здесь нет ничего нового, что я могла бы узнать. Разговор тот же самый, что происходит среди девушек уже несколько месяцев.

— Ты не ответила на вопрос, — говорит Мей, когда я беру поднос и встаю.

— О? — Я спрашиваю.

— Нет-нет, так просто не отделаешься, — говорит она.

— Да, признайся, Сара, что выберешь? — Инга снова вскакивает на допрос обеими ногами.

Женщина, я ненавижу, когда меня ставят в тупик.

— Э-э, — говорю я, отчаянно ища выход.

— Давай, — говорит Инга.

Мей протягивает руку и кладёт мне руку на плечо.

— Ты можешь сказать нам, девочкам, — говорит она мягким и обнадёживающим голосом.

— Когда-нибудь, конечно, — говорю я. — Просто, прямо сейчас… нет.

Как я могу? Я знаю вещи, которых они не знают. Я знаю правду, и я не могу родить ребёнка в этом мире. Не прямо сейчас. Слишком многое нужно сделать, и мир ещё слишком опасен. Но я хочу. Очень сильно.

— Чего же ты ждёшь? — спрашивает Инга.

Моя нижняя губа задрожала, но я не могу рассказать. Не сейчас. Вот почему Розалинда выбрала меня. Глубоко вдохнув, я вытягиваю рот в улыбку и встречаюсь с пытливым взглядом Инги.

— Конечно, того самого парня, — говорю я, увеличивая улыбку. — Я не одна из «тех» девушек.

Они обе смеются, соглашаясь.

— Имеет смысл, — говорит Мей. — Я не могу сказать, что не чувствую то же самое.

— Скажи, сестрёнка, — говорит Инга. — Разве они не офигительно милы?

— О боже мой, ты слышала, что Илладон сделал вчера? — спрашивает Мей, отпуская мою руку.

Когда их внимание переключается на обсуждение последних приключений Илладона, вторую по популярности тему вежливого разговора, я пользуюсь шансом ускользнуть.

Осматривая столовую, собираясь убрать поднос, я замечаю, что что-то не так, на краю моих мыслей что-тощекочет. Что-то, чего я не могу понять. Что это такое? По коже пробегает покалывание, нервные окончания оживают, пока я пытаюсь понять, что меня беспокоит.