Книга Поцелуй дракона, страница 7 – Миранда Мартин

Слёзы потекли по моему лицу, горло сжимается. Они мертвы. Здесь никого нет. Все мои друзья исчезли.

Я шагаю вперёд в оцепенении, полная страха.

Вокруг так много серых холмов, мой разум отвергает невозможность того, чем они могут быть. Я больше не могу стоять, мои колени подгибаются, и я падаю. Мои руки трясутся,когда я смотрю на ужасающие обугленные фигуры. Горячий ветер с тихим шипением сдувает мои струящиеся слёзы на песок. Кусок ткани шевелится на ветру, сбивая почерневший отвалившийся кусок, и тот подкатился ко мне.

Когда я прикасаюсь к нему, чувствую холод.

— АА! — я кричу, падаю назад, а потом удираю прочь.

Этого не может быть, нет.

Это кошмар.

Люди вокруг кричат и плачут, а я снова врезаюсь во что-то жёсткое и неподвижное.

Я смотрю в глубокие голубые глаза Рагнара.

Дрожащей рукой я указываю на тот злополучный кусок черноты.

— Это голова, — говорю я, и моя грудь содрогается от рыданий. — Они все… мерт…

Я не могу сказать это. Слова сделают всё реальным, а этого не может быть на самом деле.

Рагнар становится на колени и заключает меня в защитные объятия, и я ломаюсь.

Глава 2

Рагнар

Осмотрев сгоревшие обломки, становится очевидным, что ответственность за это несут заузлы.

Если и есть выжившие, то они взяты в плен и скоро станут рабами.

Пышная самка, которую я жажду схватить и заявить на неё права, моё сокровище трясётся и плачет, как новорожденная. Она потеряла всё, я знаю это чувство. Лана сказала мне, что ее зовут Оливия.

Она не видела меня, слепо отступая от кровавой бойни, попав в мои объятия. Когда она посмотрела вверх большими зелёными глазами, я не смог сдержаться, и мой член оживает. Я обнимаю её мягкое, пышное тело, но она не позволяет мне долго удерживать её, поэтому отошла меня.

Я отпускаю её, она выпрямляется и уходит, а я слежу, чтобы убедиться, что она не уйдёт слишком далеко от безопасного места.

Она этого не сделала, она просто начинает собирать мусор и разглядывать вещи.

Астарот и Лана собрались вместе с вождём у транспорта, поэтому я подхожу, чтобы узнать, что они думают.

— Дерьмо, — говорит Лана, когда я приближаюсь.

Легко увидеть, насколько она потрясена. Её кожа бледнее обычного, а в уголках глаз влажность. Я видел, как это делают другие человеческие самки, она означает, что они расстроены. Астарот кладёт руку ей на плечи и притягивает к себе. Посмотрев поверх её головы, он вопросительно посмотрел на меня.

— Надо возвращаться, — говорю я.

— Назад? — он спрашивает.

— Да, это опасно. Мы сможем защитить долину. Здесь мы лишены надёжной защиты. Более чем очевидно, что заузлы былиздесь. Ни один зверь на Тайссе не сделал бы этого.

— Долину нельзя защитить, — говорит он.

— Мы сможем, — утверждаю я.

— Не будь идиотом, — говорит Лана, поворачиваясь ко мне лицом.

Гнев вспыхивает добела, и биджас оживает. Биджас — первобытное и доминирующее чувства внутри змаев. Дрожа от усилий сохранить контроль, я шиплю. Астарот отталкивает своего партнера за спину и смотрит на меня.

— Указы, — шипит он.

Я всё ещё борюсь, но киваю в знак понимания. Указы. Указ есть указ, указы объединяют нас. Я повторяю это про себя, пока биджас не отступает.

— Да, — говорю я. — Но это глупо, нам нужно вернуться в долину.

Они ничего не говорят, глядя на меня так, будто я тупой. Мы с Астаротом пристально смотрим друг на друга, пока я не поворачиваюсь и не ухожу. Мой брат Рют закован в цепи на складе транспорта. Заперт от остальных, пока мы не придумаем, как исправить то, что заузлы с ним сделали. Я не знаю, как долго они держали его в рабстве, достаточно долго, чтобы заставить его нападать на себе подобных и не узнать своего собственного брата. Я не могу помочь ему здесь, в пустыне. Мне нужно время и место, чтобы побыть с ним, время, чтобы добраться до того человека, похороненного под биджасом.