Книга Укушенная, страница 228 – Джордан Стефани Грей

Я моргаю, глядя на неё.

— Ч-что? — Затем, прежде чем она успевает ответить, я поворачиваюсь лицом к Сину, моё сердце бешено колотится. — О чём она говорит.

«Ты никогда не задумывалась, почему у тебя так много ночных кошмаров?»

— Это был единственный выход. — Он пытается схватить меня за запястье, притянуть ближе, но я отпрыгиваю от него, врезаясь в Каликса, который ловит меня, положив руку мне на спину. — Ты… Ванесса, ты должна была знать. Об этом дворе. О королеве. Ты должна была знать об опасности, но я не мог говорить с тобой публично. Меня едва ли могли увидеть вместе с тобой. — Затем тише, мягче: — Мне жаль.

Его слова, его тон пробирают до костей.

— О чём ты говоришь, Син? — Моя грудь вздымается, а голос повышается. Он смотрит на меня так, будто я должна ему посочувствовать, будто я должна простить его, но я… я не могу.

«Было впечатляюще наблюдать, как ты сражаешься с ними».

Я понимаю. Прежде чем они успевают мне это объяснить, прежде чем они успевают произнести хоть слово, осознание начинает формироваться. Ткач снов.

«Моя сила такая же, как у моей матери».

Эта головоломка, которую я пыталась сложить в течение нескольких месяцев, наконец-то собралась полностью. На протяжении всего этого мне не хватало фрагмента… это был Синклер.

— Т-ты вложил сны в мой мозг? — В ужасе спрашиваю я.

— Мненужно было, чтобы ты возненавидела их так же сильно, как я их ненавидел. Я не мог рассказать тебе всего — ни о том, что моя мать выжила, ни о моём рождении, — но те сны, которые я показывал тебе, не были полной ложью, Ванесса. Этот двор был способен на гораздо худшее. Просто посмотри, что уже произошло. — Он указывает на шрам в форме солнца на моей руке. — Я никогда не причинял тебе такой боли, как они. Кровь, взрыв… всё это было сном. Я никогда не угрожал тебе. Я просто пытался защитить тебя, и я всё ещё пытаюсь.

Кровь застывает у меня в жилах, а руки инстинктивно сжимаются в кулаки. Угрозы исходили не от Эви. Кровь, зеркало… Всё это случалось как раз в тот момент, когда я просыпалась… когда я думала, что проснулась. И подземелье. Дурацкое, чёрт побери, подземелье с фальшивой дверью, клетками и заключёнными-людьми, которые вовсе не были заключёнными. Которые… которых, возможно, даже не существовало. Это проносится сквозь меня волной жара. Потоком лжи.

— Ты… ты лжец, — шиплю я, отступая к Каликсу. Его рука остаётся, как камень настоящего, единственное, что привязывает меня к этому моменту. — Как? Как ты мог так поступить со мной?

— Он уже сказал тебе, — Кора наконец поднимается, вытирая кровь с разбитой губы волка, — ты была нужна нам, и ты великолепна, дорогая. Наша дорогая Укушенная, преображённая душой моего сына, наделённая даром более смертоносным, чем ты можешь себе представить, и ещё более смертоносными способностями. Эти фиолетовые глаза не просто эстетичны, дорогая. Ты разрушила принуждение Альфы. Если бы моя сестра была более компетентным руководителем, она бы использовала тебя, оттачивала твоё мастерство. Конечно, под моим руководством…

Слёзы жгут мне глаза, пока её ненавистное лицо не расплывается.

— Я бы предпочла умереть.

— Не строй из себя героиню, дорогая. — Она машет когтистой рукой на тела, усеивающие лес, переступая через спину Эрика. — Их сильно переоценивают. — Эви всхлипывает, и, услышав это, Кора хмурится, словно в замешательстве. — Почему ты всё ещё хнычешь? Встань, принцесса, и присоединяйся к своей стае.