Книга Укушенная, страница 39 – Джордан Стефани Грей

Однако, если я откажусь, что со мной будет? Отец практически бросил меня на съедение волкам. Если я вернусь к нему, что помешает ему сделать это снова? Не думаю, что я переживу такое предательство дважды. И даже если бы он этого не сделал, как бы я смогла вернуться к своей прежней жизни? Всё изменилось — абсолютно всё — и мои друзья, вероятно, тоже думают, что я мертва. Интересно, что он им сказал. Интересно, устроили ли они поминки по нам с Селестой — украсили ли наши шкафчики цветами или устроили панихиду?

Даже её имя отзывается болью в моей груди. Это так больно, что даже не хочется признавать, но в то же время так пусто, будто это я истекла кровью на улице.

Селеста.

Я не отомстила за неё. Когда красная дымка рассеивается, я могу признать, что даже близко к этому не подошла. Я поднимаю взгляд, и Королева Волков склоняет голову.Кажется, у меня осталось мало времени.

— Ванесса Харт, я приказываю тебе вернуться в свой человеческий облик.

Мои кости тут же хрустят. Моя спина ломается. Волк исчезает во взрыве чудовищной силы.

Боль пронзает меня насквозь, и внезапно я снова оказываюсь в той тюрьме, а призрак Селесты истекает кровью рядом со мной. Вцепившись в пол человеческими руками, с человеческими ногтями, я содрогаюсь. Волк исчез. И я… я снова могу думать. По-настоящему, по-настоящему думать без этой красной пелены, превращающей меня в зверя.

О Боже. О боже, о боже, о боже.

Что я наделала? Кем я стала? Я сворачиваюсь калачиком на полу, хватая ртом воздух, а Син срывает гобелен и набрасывает его на моё обнажённое тело.

— Нам следовало дать ей больше времени, — говорит Син, вставая передо мной. Защищая меня от своей матери. Я обхватываю себя за углы гобелена. будто, если я его отпущу, то снова разобьюсь вдребезги.

— Этот гобелен висел в тронном зале с тех пор, как этот замок был основан нашими предками-фейри.

— Тогда, возможно, пришло время купить что-нибудь менее пыльное, — говорит Син. Его голос внезапно становится мрачным. Он держит себя в руках. И я… мне кажется, я слышала его раньше. Не только на пляже.

За пределами моей темницы.

Борись с ними, сказал он. Это… это был он.

— Она слишком через многое прошла. Она ни за что не сделает правильный выбор.

— Не смей говорить с таким неуважением. Я королева…

— И как королева, ты должна знать, что союз с ней важнее, чем сиюминутность, — когти Сина вырастают из его рук, они острее и длиннее, чем у его матери. Цвет чёрного дерева такой глубокий, что кажется бесконечным. — Она ни за что не заговорит…

Этого достаточно. Этого вызова, этого снисхождения мне хватает, чтобы открыть рот и сформулировать единственную связную мысль.

— Кто это сделал? — хриплю я, поднимаясь сначала на колени, а затем и на ноги. Процесс болезненный, трудный, но я всё же справляюсь. Я поднимаю подбородок, прижимая гобелен к телу. — Кто из вас у-убил её?

Королева Волков оценивающе смотрит на меня с непроницаемым выражением на своём прекрасном лице.

— Мы не знаем.

— Вы… вы лжецы! — я бросаюсь вперёд, но Син удерживает меня. Обхватывает рукой за талию и прижимает к себе с такой силой, что я даже не могу пошевелиться. Он сильный.Он, наверное, сильнее своей матери. Я сердито смотрю на него, но он только улыбается мне. В его бордовых глазах мелькает насмешливый огонек. Альфа.