Книга Двор Ледяных Сердец, страница 184 – Элис Нокс

Поцеловала его между ушками – легко, нежно, последнеепрощание.

– Ты был храбрым. Хорошим. Лучше, чем все они вместе взятые.

Опустила его в ямку – осторожно, бережно, на мягкие листья, что постелила на дно.

Он лежал там свернувшись, золотой шарик на тёмной земле.

Я сидела на краю ямы, смотрела – не в силах начать засыпать, будто это сделает смерть окончательной, реальной, безвозвратной.

Но нужно было.

Взяла горсть земли дрожащими пальцами, медленно начала сыпать.

Земля падала тихо, покрывала золотистые иголки, мордочку.

Слёзы лились сильнее, я всхлипывала, задыхалась, не сдерживала больше.

Ещё горсть. Ещё.

Потом взяла лопату, начала засыпать быстрее – через силу, через слёзы, через острую боль в окровавленных руках.

Засыпала полностью, разровняла дрожащими руками.

Маленький холмик – едва заметный, скромный, одинокий.

Отбросила лопату в сторону – та упала на траву с глухим звуком.

Села перед холмиком, обхватила колени, положила на них голову, закрыла глаза.

– Пусть земля будет тебе легка, малыш, – прошептала в колени, голос заглушённый, сломанный. – Спи спокойно. Ты заслужил покой. Больше, чем кто-либо здесь.

Тишина ответила – только ветер в листве, только птицы вдалеке.

Сидела так долго – не двигаясь, не думая, просто существуя в этой боли, в этой тишине.

И вдруг – голос.

За спиной. Тихий. Знакомый. Холодный.

– Элиза.

Я замерла, дыхание застряло.

Нет.

– Что ты делаешь?

Голос ближе, чем ожидала – в нескольких шагах позади.

Морфрост.

Ярость вспыхнула – мгновенно, белая, жаркая, выжигающая всё остальное.

Я резко подняла голову, обернулась, вскочила на ноги рывком.

Он стоял у края поляны – в нескольких шагах, вышел из тени деревьев бесшумно.

Серебристые волосы светились в закатных сумерках. Лицо спокойное, серьёзное. Глаза холодные, пронзительные.

Смотрел на меня. На могилку. Обратно на меня.

– Что я делаю?! – голос вырвался яростно, сорвался на крик. – РАЗВЕ НЕ ВИДНО?!

Шагнула к нему, руки сжались в кулаки, всё тело тряслось – от злости, от боли, от всего сразу.

– Я ХОРОНЮ ЕГО! ТО, ЧТО ВЫ ВСЕ СОЧЛИ НЕДОСТОЙНЫМ ВНИМАНИЯ!

Слёзы катились, но не от горя сейчас – от ярости.

– Или, – голос стал язвительным, ядовитым, полным сарказма, – ты опять стоял слишком далеко, чтобы что-то разглядеть?! Как на поле?! Когда мне "показалось"?!

Морфрост не дрогнул, смотрел спокойно – слишком спокойно, что злило ещё сильнее.

– Элиза… – началон тихо, голос осторожный.

– НЕ НАДО! – перебила я резко, отступила, подняла руку, останавливая. – Не надо! Уходи! Просто уходи отсюда!

Голос сломался, задрожал:

– Я хочу побыть одна. Без вас всех. Без твоих слов. Без твоего… – не договорила, махнула рукой.

Морфрост стоял, не двигался, смотрел – долго, пронзительно.

Что-то мелькнуло в глазах – боль? сожаление? что-то другое, что я не смогла прочитать в темноте.

– Уходи, – повторила я тише, устало, голос сел. – Пожалуйста. Просто… оставь меня.

Развернулась к нему спиной, вернулась к могилке, опустилась на колени перед ней.

Обхватила себя руками, склонила голову.

Уйди. Пожалуйста, уйди.

За спиной – тишина.

Долгая. Тяжёлая.

Я не оборачивалась, не смотрела, ждала услышать шаги – удаляющиеся, уходящие.

Но их не было.

Только тишина.

Только ветер.

Только моё дыхание – прерывистое, дрожащее.

Потом – шаги.

Но не удаляющиеся.

Приближающиеся.

Тихие. Медленные. Осторожные.