Книга Двор Ледяных Сердец, страница 185 – Элис Нокс

По траве, по листьям.

Я напряглась, сжала руки сильнее, но не обернулась.

Уйди. Почему ты не уходишь?

Шаги остановились.

Молчание.

Потом – голос.

Тихий. Серьёзный. Без холода, что был при дворе.

– Я не стоял слишком далеко, – произнёс он медленно, каждое слово взвешенное. – Я видел. Всё видел. Вспышку. Волну. Как он умер.

Пауза, голос стал тише:

– И солгал. Намеренно. При всех. Чтобы спасти твою жизнь.

Я замерла, дыхание сбилось.

Что?

Медленно обернулась – не вставая, с колен, посмотрела на него через плечо.

Он стоял близко – в двух шагах, смотрел вниз на меня.

Лицо серьёзное, открытое, без маски.

Глаза не холодные – что-то другое в них, тёплое, болезненное.

– Ты обвинила королеву публично, Элиза, – продолжил он тихо, голос стал жёстче. – На её земле. При её дворе. Это смертный приговор. Она могла убить тебя на месте. И никто не остановил бы. Это её право.

Он шагнул ближе, опустился на одно колено – медленно, чтобы быть на одном уровне, смотреть в глаза.

– Единственный способ спасти тебя – обесценить твои слова. Показать, что ты не понимаешь, что говоришь. Что эмоциональна. Истерична. – Голос стал мягче, почти извиняющийся. – Унизить тебя, чтобы Верена не приняла обвинение всерьёз.

Пауза, взгляд впился в мой:

– Я не мог встать на твою сторону открыто. Это объявление войны. Но я мог… сделать так, чтобы ты осталась жива. И сделал. Единственным способом, чтобыл.

Я смотрела на него – долго, не зная, верить ли, что чувствовать.

– Ты… защищал меня? – прошептала хрипло, голос дрожал. – Называя истеричкой?

– Да, – ответил он просто, без колебаний. – Знаю, что ранил. Но это сработало. Ты жива.

Слёзы хлынули снова – но другие, не от злости.

От чего-то сложного, запутанного, непонятного.

Я отвернулась, посмотрела на могилку.

– А он нет, – прошептала. – Он мёртв. Из-за неё. Из-за магии. Из-за… игры.

– Знаю, – голос Морфроста стал мягче, почти нежным. – И это… неправильно. Жестоко. Бессмысленно.

Молчание.

Потом он медленно протянул руку, положил ладонь на землю рядом с холмиком – осторожно, уважительно.

Холод вырвался мгновенно.

Земля покрылась серебристым инеем – тонким, изящным, сверкающим.

Из земли начали прорастать кристаллы – ледяные, прозрачные, крошечные.

Формировались в цветы – десятки, сотни, окружили холмик кольцом сияющим.

Я задохнулась, смотрела, не веря.

– Что ты…

– Памятник, – ответил он тихо, не убирая руку. – Достойный. Который не растает. Не исчезнет. Будет здесь, пока я не решу иначе.

Посмотрел на меня – долго, серьёзно.

– Ты дала ему то, что мало кто даёт здесь. Достоинство. Честь. Память. – Голос стал тише. – Это редкость. Ценность. И я… уважаю это.

Пауза:

– Уважаю тебя. За это.

Я смотрела на него, слёзы катились тихо.

Не знала, что сказать, что ответить.

Он медленно встал, протянул руку вниз.

– Пойдём, – сказал тихо. – Темнеет. Холодает. Руки нужно обработать. И ты… ты устала. Очень.

Я посмотрела на его руку – холодную, но не угрожающую.

Потом на могилку – на ледяные цветы, что сверкали.

Медленно взяла его ладонь.

Холодная. Крепкая. Уверенная.

Он помог подняться, придержал, пока ноги перестали дрожать.

Не отпустил руку сразу.

Мы стояли рядом, смотрели на могилку с ледяными цветами.

– Спасибо, – прошептала я хрипло, голос дрожал. – За… за это. За цветы. За память ему.

Морфрост замер.

Что-то мелькнуло на лице – быстро, едва уловимо.