Книга Двор Ледяных Сердец, страница 266 – Элис Нокс

– Хочу. Покажи мне.

Он выдохнул – долго, дрожаще, будто сбрасывая груз, что давил столетиями.

Кивнул, повёл меня к скалам – медленно, неспешно, будто каждый шаг давался с трудом, словно возвращался туда, куда боялся, но знал, что должен.

***

Мы подошли к месту, где две огромные скалы смыкались, образуя узкую расщелину – не больше метра в ширину, почти незаметную. Морфрост остановился, черты его лица стали отстранёнными, закрытыми.

– Следуй за мной. Осторожно. Камни скользкие.

Мы протиснулись боком через расщелину. Я ожидала темноты, холода…

Но передо мной было лето.

Посреди зимы. Посреди вечных снегов и льда.

Лето. Настоящее. Живое. Невозможное.

Небольшая долина – не больше двадцати метров в диаметре, окружённая высокими скалами со всех сторон, что защищали от ветра, от холода, от внешнего мира, создавая естественную теплицу, микромир, где действовали другие законы.

Трава – зелёная, сочная, мягкая, покрывала землю толстым ковром, колыхалась на лёгком ветерке, что пах не хвоей и морозом, а цветами и тёплой землёй.

Цветы – везде, повсюду, тысячи, миллионы, всех оттенков радуги. Белые ромашки, жёлтые лютики, красные маки, синие колокольчики, фиолетовые ирисы, розовые пионы – росли хаотично, но гармонично, создавая живой ковёр, что переливался красками на солнце.

Солнце – не то холодное зимнее, что светило над озером. Тёплое. Яркое. Летнее. Висело прямо над долиной, освещало каждый уголок мягким золотым светом, согревало кожу.

Деревья – не хвойные, не покрытые снегом. Лиственные. С пышными зелёнымикронами. Яблони, груши, вишни – все цвели одновременно, лепестки осыпались медленно, кружились в воздухе.

И в центре – ручей. Чистый, прозрачный, журчащий весело, бежал между камнями, отражал солнце тысячами бликов. Вода тёплая – пар поднимался лёгкой дымкой.

У ручья – большой плоский камень, гладкий, тёплый, идеально подходящий, чтобы сидеть.

Бабочки порхали между цветами. Птицы пели где-то в кронах.

Это было невозможно.

Я стояла, не в силах сдвинуться с места, смотрела, и слёзы жгли глаза.

– Как… – голос сорвался. – Как это возможно? Это магия?

Морфрост стоял рядом, смотрел на долину, и на лице было выражение, что я не могла прочитать – закрытое, отстранённое, но в глазах мелькало что-то болезненное, что он быстро скрыл.

– Да, – ответил ровно, голос был спокойным, контролируемым. – Магия. Очень сильная. Летняя. Древняя.

Сделал шаг вперёд – на траву, но движение было осторожным, почти неохотным, как будто каждый шаг причинял боль, которую он не показывал.

– Это место было создано, – продолжил, и голос остался ровным, бесстрастным, как будто рассказывал о погоде, а не о чём-то личном. – Давно. Могущественной магией лета. Уголок тепла в вечном холоде. Место, где две противоположные стихии могут сосуществовать, не разрушая друг друга.

Прошёл к ручью, опустился на корточки у воды, провёл рукой по поверхности – жест был отстранённым, механическим.

– Магия держится до сих пор, – добавил тише, и в голосе промелькнула нота удивления, которую быстро подавил. – три века. Сильнее, чем я ожидал.

Он не произносил имени. Не говорил "кто" создал. Не делился чувствами.

Просто констатировал факт. Отстранённо. Безлично.

Как будто это место не имело отношения к нему. Как будто он просто показывал мне достопримечательность.