Книга Двор Ледяных Сердец, страница 309 – Элис Нокс

Шипы – острые, как ножи, длинные, как копья – выскочили из-под земли, ринулись к Оберону со всех сторон.Он взмахнул огненным мечом, и пламя взметнулось, столкнулось со льдом.

Пар взорвался, окутал всё вокруг, ослепил, задушил.

Я ничего не видела. Только слышала – лязг клинков, рёв магии, треск льда, шипение огня.

Двенадцать солдат Оберона бросились вперёд.

Восемь воинов Морфроста встретили их.

Битва началась.

Кровь и лёд. Огонь и снег. Воины Морфроста сражались яростно – каждый удар смертелен, каждое движение рассчитано. Они замораживали противников, ломали доспехи, пронзали плоть ледяными клинками. Но солдаты Оберона были сильны – их мечи горели огнём, плавили лёд, обжигали кожу, резали броню.

Кровь окропила землю – алая, горячая от солдат Лета, холодная от воинов Зимы.

Она смешивалась, пропитывала мёртвую почву, превращала пепел в грязь.

Морфрост сражался с Обероном.

Меч изо льда – длинный, изогнутый, сверкающий, как осколок замёрзшего водопада – материализовался в его руке. Он двигался быстро, смертоносно, каждый удар был точным, беспощадным, рассчитанным. Оберон отбивался огненным клинком, парировал, ухмылялся, провоцировал.

– Неужели она стоит того, Морфрост? – Удар. Парирование. Искры магии взрывались между ними – золотые и серебристые, горячие и холодные. – Смертная? Ничего не значащая?

Морфрост не отвечал. Только атаковал – снова, снова, снова. Лёд разрастался вокруг него, замораживал землю, воздух.

Кровь.

На плече Морфроста – рана, где огненный меч Оберона чиркнул, прожёг плащ, опалил кожу. Алая кровь стекала по руке, капала на землю.

Что-то внутри меня дёрнулось – резко, болезненно, словно это меня ударили.

Я задохнулась, прижала руку к груди, почувствовала, как сердце сжимается в болезненном спазме.

Не могу видеть, как он истекает кровью, сражается, умирает – из-за меня.

Из-за того, что я не смогла убежать быстрее. Из-за того, что была слабой. Смертной. Бесполезной.

У Оберона на боку – порез, где ледяной клинок Морфроста прорвал защиту, разрезал доспех. Кровь пропитала ткань под бронёй.

Оба ранены.

Оба не отступали.

Кто-то схватил меня за руку – Лис.

Его лицо было покрыто сажей, кровь, что сочилась из раны на боку, но глаза горели решимостью.

– Элиза! – прорычал он. – Беги! Сейчас!

Морфрост обернулся – на секунду, не больше, сквозь хаос битвы – и крикнул, голос прорезал грохот:

– Уходи, Элиза! Уходи!

Лис рванул меня за руку.

Мы побежали.

Сквозь дым. Сквозьснег. Сквозь пар и кровь.

К порталу.

Он был в двадцати шагах. Каменный круг мерцал, светился, звал, манил – руны пульсировали светом, обещали спасение, дом, свободу.

Пятнадцать шагов.

Я бежала, несмотря на боль в рёбрах, в ногах, в лёгких.

Десять шагов.

Лис тянул меня за руку, его дыхание было тяжёлым, прерывистым. Кровь из раны на боку оставляла за нами след.

Лис.

Он истекал кровью.

Он мог сбежать. Телепортироваться. Спасти себя.

Но он остался.

Тянул меня за руку, прикрывал спиной, отбивал удары.

Отчаянно. Яростно. Не отступая ни на шаг.

Для кого-то, кто провёл столетия рабом, он был самым свободным существом, что я знала.

Восемь шагов.

Огонь вспыхнул перед нами. Из пламени вышли двое – солдаты Лета в золотых доспехах, мечи горели.

Лис выхватил кинжал, бросился вперёд.

Клинки столкнулись. Лис сражался – стремительно, яростно, отбивая удары двоих. Он был быстрее, ловчее, но их было двое, и он был ранен.