Книга Дикая Омега, страница 122 – Ленор Роузвуд

Назад к Айви.

Назад к стае.

А я остаюсь в холоде.

Там, где и должен быть.

Где моёместо.

Где оно всегда будет.

Хожу. Рычу.

Сражаюсь с тем, что живёт под кожей.

Жду рассвета.

Жду облегчения.

Жду, когда её запах угаснет.

Когда придёт покой.

Но он не приходит.

Он держится. Тянется.

Дразнит.

Обещание.

И проклятие.

Айви.

Моя.

Но не моя.

Никогда моя.

Терпеть.

Держать.

Бороться.

Ради неё.

Даже если сломаюсь.

Монстр не выйдет.

Не при ней.

Никогда.

Глава 42

ТЭЙН

Кошмар хватает меня железными когтями и утягивает вниз, в самое дно той пропасти, где живут мои худшие страхи.

Ужас знакомый до боли — он всегда там, в теневых углах сознания, терпеливо ждёт момента, когда я стану уязвимей всего.

Призрак — мой брат, не по крови, но по всему важному, вторая половина моей сломанной души — теряется в каком-то дикому бешенстве. Он — буря, ярость, хищная стихия, которая разрывает нашу стаю, неостановимая, неконтролируемая.

Знакомый сон, который мучает меня каждую ночь.

Каждый раз я знаю, что должен сделать.

Каждый раз… я не могу.

Каждый раз… проваливаю.

Это та жертва, на которую я… не способен.

Не готов. Не хочу идти.

Но сейчас всё не так.

Что-то меняется. Что-то переламывает привычный сценарий.

Прямо посреди хаоса — она.

Айви.

Наша омега. Наш свет среди этой бесконечной тьмы. И она — в зоне поражения, под ударом безумия Призрака.

Страх накрывает ледяной волной, сжимает грудь так сильно, что невозможно вдохнуть.

Я должен защитить её. Закрыть собой. Не потому что должен. Потому что во мне говорит инстинкт. Потому что это вписано в кости, в кровь, в самые клетки.

Остальные кричат — и в каждом крике отчаяние, ярость, требование. Они хотят, чтобы я отпустил Призрака. Чтобы избавил нас от угрозы. Пока не поздно.

Но я застываю. Палец на спусковом крючке не двигается.

Это же мой брат. Моя ответственность. Я не могу просто погасить его жизнь, как гасит свечу лёгким движением пальцев.

Должен быть другой выход.

Хотя бы искра человеческого в нём ещё жива — что-то, до чего можно добраться.

Но Призрак бросается на Айви — рычит, глаза бело-голубые, пустые, незнающие, кто она. И всё во мне щёлкает. Становится твёрдым, как алмаз.

Я сделаю всё, чтобы её защитить.

Всё.

Даже если это значит — положить собственного брата в землю.

Мы сталкиваемся, два титана, сцепившиеся насмерть.

И выживет только один.

Эта мысль пронзает меня ножом, поворачивает лезвие в ране. Кровь летит на бетон, размазывается красными, нереальными мазками. Кости трещат, ломаясь, будто сухие ветви. Стенки комплекса отдают удар эхом.

Мой брат должен бы уже быть мёртв, но он опять поднимается. Он хватает меня за горло и поднимает так, будто я ничего не вешу. Я пихаю дуло винтовкиему прямо в раскрытую пасть.

Это кадр прямиком из ада.

Я чувствую, как сам исчезаю — человек растворяется, остаётся только альфа, зверь, который сделает что угодно, чтобы защитить своё.

Крик Айви пронзает воздух — каждый раз как стрела, вонзающаяся мне прямо в сердце.

Нужно закончить это.

Нужно……

Я проскакиваю в реальность с резким вдохом, рычание Призрака всё ещё звенит в голове. Пульс грохочет в ушах, словно барабанная дробь — из адреналина, ужаса, злости. Но когда туман сна рассеивается, я понимаю: это был не рык.

Это… храп.

Глубокий, раскатистый, дрожащий, как будто кто-то распиливает дом напополам. Я моргаю, пытаясь собраться.