Книга Дикая Омега, страница 25 – Ленор Роузвуд

— Может, это из-за дороги? Слуги сказали, что она отказалась есть то, что ей принесли прошлой ночью.

Я качаю головой, пальцы сжимаются на краю койки.

— Нет. Такой уровень истощенияне появляется за одну ночь. Это результат длительного, систематического лишения питания.

Наши взгляды встречаются — и между нами проскальзывает молчаливое понимание.

Центр.

Они ответственны за это. За то, что прислали нам омегу на грани голодной смерти, избитую, поломанную, и, я готов поставить всё, — в каждом возможном варианте.

Гнев вспыхивает во мне, горячий и яростный, и я вижу его отражение в глазах Тэйна.

Но сейчас не время для расплаты.

Я заставляю себя сосредоточиться — на её ровном, но слабом дыхании под тонкой тканью платья. Ей нужна медицинская помощь. И я её предоставлю.

Я обхожу койку, прикрепляя липкие электроды для мониторинга сердца. Пульс всё ещё слабый, рваный. Пока работаю, замечаю: синяки — не только на лице. Всё её тело — карта, следов, крошечных и старых шрамов. Но худшее — большой ожоговый рубец на левом плече, чуть выше выпирающей ключицы.

Вид этого рубца на секунду перехватывает мне дыхание. Тэйн тоже замечает — подходит ближе, глаза сужаются.

Когда я слышу низкое рычание из его груди, понимаю: он увидел то же, что и я.

Мы оба молчим. Но мысли — одинаковые.

Что это? Кто сделал ей такое?

Ответов не будет, пока Айви не проснётся… если вообще захочет рассказать правду. Но я уже могу предположить — и это наполняет меня таким яростным бешенством, что я вынужден отталкивать мысли, чтобы продолжать работать.

Пока прикрепляю электроды, я аккуратно держу одеяло, чтобы сохранить её приватность насколько возможно. И всё же… тот единственный знак, которого я не нахожу — её метка омеги.

Если только…

Метка не скрыта под ожогом.

Нет. Не сейчас.

Я должен держать себя в руках, а не впадать в слепую ярость от чужого преступления.

Я двигаюсь механически точно — шприц, ампула питательного раствора, трубки. Действия привычные, почти успокаивающие — на мгновение отодвигают бурю внутри.

Пока я наполняю шприц, голос Тэйна прорывает тишину:

— Что ты собираешься делать?

Я поднимаю взгляд, встречая его глаза над не двигающейся омегой.

— Для начала — укол с витаминами и нутриентами. Это стабилизирует её в ближайшее время. — Я выгоняю пузырёк воздуха, наблюдая, как капля раствора проступает на кончике иглы. — Я уже поставил ей капельницу, чтобы вывести её из обезвоживания.

Тэйн кивает, но складкамежду его бровей не исчезает.

— А потом?

Я тяжело вздыхаю — звук теряется в стерильном воздухе клиники.

— Потом… мне придётся ввести её в медикаментозную кому.

Его глаза расширяются — шок, неверие, гнев.

— В кому? Всё настолько серьёзно?

Я ставлю шприц на металлический столик, опираюсь руками в край койки.

— Её организм в состоянии тяжелейшего истощения, Тэйн. Системы один за другим выключаются. Если не дать телу шанс восстановиться… — Я не заканчиваю. Смысл очевиден.

— Блять… — он проводит рукой по лицу. — И кома поможет?

— Она даст телу возможность полностью сосредоточиться на восстановлении. Я поставлю зонд, чтобы обеспечить медленную, контролируемую подачу питания. Даже если бы она сейчас согласилась есть, быстрая еда может отправить её тело в шок.

Тэйн долго молчит, глядя на омегу. Я почти слышу, как внутри него вращаются шестерёнки — гнев, ужас, беспомощность… и готовность сделать всё, чтобы она выжила.