Книга Дикая Омега, страница 82 – Ленор Роузвуд

Валек тихо усмехается, низко и ехидно:

— Ты грациозен, несмотря на свои размеры. Это я в тебе признаю.

— Мог бы, блядь, проявить немного благодарности за то, что спасаю твою жопу, — бурчу я, выравниваясь. — Тебе повезло, что я здоровый, иначе висел бы сейчас ледяным эскимо где-нибудь на скалах.

Он хохочет у меня над ухом, жестко и громко.

Сжав зубы, я тащу его вверх последние несколько футов, пока мы не взбираемся на хребет. Каждая мышца орёт от нагрузки. Пот покрывает лоб, несмотря на лютый холод, дыхание рвётся тяжёлыми рывками, превращаясь в облака пара.

Я с чистой душой выкидываю его в сугроб.

Пусть почувствует.

Опираюсь руками о колени, сгибаюсь и заглатываю ртом тонкий горный воздух.

— Знаешь, это не моя, блядь, вина, что Совет кормит нас сушёной картошкой и космическим сыром вместо суши, мяса, пиццы…

Валек морщится, поднимаясь на локоть:

— Это вообще не еда.

— Вообще-то ты слыхал про фокаччу и бальзамический уксус,бро?

Он ухмыляется, как бешеная гиена:

— Все что скажешь, бугай.

Всё. Хватит.

Я выпрямляюсь во весь рост и тычу пальцем ему в грудь:

— Да пошёл ты. Не всем удаётся жить на сыром мясе и душах невинных, граф ёбаный Дракула.

Валек раскрывает рот — наверняка собирается вывалить ещё ведро оскорблений после того, как я его вытащил и спас, но я отрезаю его жестким взмахом руки.

— Заткнись. Нам надо найти остальных и разобраться, какого хуя там произошло. Она не могла уйти далеко.

Я оглядываю заснеженный гребень. Свинцово-серое небо низко висит над зубчатыми вершинами. Ни следа Тэйна или других — только зияющая пасть леса, раскинувшегося внизу, голые ветви тянутся к облакам, как когти.

Холодный укол пробегает по затылку. И не из-за ветра.

Я снова смотрю на Валека — уродливый синяк уже лезет на пол-лица, кровь засохла на скуле и в белых волосах.

— Так что, блядь, реальнотам произошло? — спрашиваю я, чувствуя, как в животе скручивается холодный ком. Думать о Айви одной, в этой снежной жопе мира — невыносимо. — Я думал, ты держишь нашу омегу под контролем. У тебя была одна, блядь, работа.

Челюсть Валека дергается, бледные глаза сужаются в щелки.

— Я же сказал: эта маленькая психичка приложила меня камнем, пока я был повернут спиной. В следующую секунду я уже жрал снег, с раскроенным черепом. У меня нет, блядь, видеозаписи, чтобы тебе доказать.

Я моргаю, пытаясь это уложить в голове. Да, я видел огонь в Айви, видел, как она шла до конца, даже когда сил у неё было — кот наплакал. Но чтобы она вырубила нас, одного из Призраков?

Звучит как полный пиздец. Нереально.

— Хуйня, — бормочу, мотая головой. — Да не могла эта мелкая, блядь, тоненькая омега так тебя наебнуть.

Губы Валека скручиваются в оскал, ярость полосами проступает на жестком лице.

— Ты меня сейчас пиздоболом называешь?

Я поднимаю руки, пытаясь сгладить ситуацию. Да, я люблю доводить этого ублюдка до белого каления, но сейчас он уже горит, и нет смысла подливать бензин.

Особенно когда за моей спиной — пропасть в сто футов.

— Я просто говорю, что ей, наверное, пиздец как повезло. Или угол удачный словила.

— Удачный удар, блядь, — выплёвывает он, резко поднимаясь на ноги, будто у него не было полуразбитой головы. — Наша дикая кошечка сперла мою винтовкуи весь шмот — и дала деру в лес.

У меня моментально тяжелеет сердце.