Книга Стажер магического сыска 3, страница 52 – Юлия Гладкая, Alexander Blinddog

— Кто это?

— Буянов. Поесть вам принес. Откроете может? Не сходите с ума.

— Поесть? — даже через дверь было слышно, что Мартынов задыхается от возмущения. — Это вы с ума сошли, господин Буянов, если думаете, что мы примем пищу в доме, где гостей могут потравить, будто крыс!

— Ну не хотите, как хотите. Я не заставляю. Можно с вами хоть побеседовать? Желательно не через дверь?

— Нельзя! Это опасно! Моя Настенька ужасно испугана! Мы не выйдем, пока сюда не прибудет полиция! И не надейтесь!

Глеб услышал в комнате удаляющиеся шаги, плюнул со злости и пошел к спальне Апрельских.

Те, надо отдать им должное, оказались куда вежливее и храбрее (или голоднее) четы Мартыновых. Иван открыл дверь, с каменным лицом выслушал предложение, что отведать консерв, куда лучше чем морить себя голодом. Сухо поблагодарил и взял пару банок. При виде бутылок с вином в его глазах мелькнула хоть какая-то жизнь и за них поблагодарил куда сердечнее. Выходить из комнаты, впрочем, он тоже отказался наотрез.

— Находиться под одной крышей, с отцеубийцей и душегубом! Это позор! Я роняю честь семьи одним этим! Мой отец отрекся бы от меня, если бы узнал. Мы предпочтем уединение, благодарю покорно.

— Ну Роман только намеревался, но отца-то не убил, — начал было рассуждать Глеб, — не думаю, что корректно называть его «отцеубийцей».

Апрельский, видимо, таких «юридических» тонкостей не оценил, так что просто захлопнул дверь у него перед носом.

Пришлось ни с чем возвращаться к Порфирию.

— По виду вашему понятно, как всё прошло, — оскалив зубки хихикнул кот. — Даже подтрунивать над вами грешно. Ладно уж, не печальтесь. Оголодают, сами носики из норки покажут. Не сегодня, так завтра.

— А сейчас что делать прикажете? — спросил Глеб.

— Да ничего, подождем просто.

— Так чего же вы меня стыдили, что я ничего не делаю!

— Чтобы вы не расслаблялись, — кот самодовольно прищурился и прежде чем Глеб успел что-то сказать, оправившись от волны захлестнувшего возмущения,прибавил: — Идите лучше, поищите, есть ли тут у них в доме шахматы. Хоть какой прок с вас будет.

Весь день был потрачен впустую. Никто из обитателей дома не появлялся, предпочтя отсиживаться у себя. Не было также видно, чтобы кто-то пробивался к ним с улицы, сквозь снежные заносы. Уже поздним вечером, проведя многие часы за шахматами и пересказами сюжетов фильмов, Глеб с котом поднялись в свою комнату.

Порфирий запрыгнул на подоконник, подвернул лапы под себя, со вздохом уставился в окно, глядя на снегопад.

— Подведем неутешительные итоги дня, — с ещё более трагичным вздохом сказал он не оборачиваясь. — Отравитель не пойман, а мы всё так же заперты в этой снежной ловушке. Ещё день-другой и все за ножи похватаются, и Апрельская и тихоня Мартынова, все. Помяните моё слово.

Глеб, растянулся на кровати, громко зевнул, представил себе эту картину и не удержался от смешка:

— А также участятся случаи каннибализма и свиную голову на палку воткнут?

— Шутки шутить изволите? — спросил Порфирий. — А вы знаете вообще, что такое «хижинная лихорадка»?

— Что же это?

— А это когда золотоискатели зимой были вынуждены по полгода друг с другом сидеть в маленьких хижинах, не уйти не разминуться. Тот не так посмотрел, этот не то пошутил. Криво посмотрел, громко чихнул. И вот день за днем копится гнев, раздражение и р-раз!