Книга Насильно твоя, страница 30 – Екатерина Ромеро

Я набираю темно-серый цвет, веду кисточкой по свежей грунтовке. Почему-то верю собственным рукам больше, чем самой себе. Я знаю, как делать штрихи, как смешивать цвета, работать с оттенками. Я это просто знаю, словно это прошито у меня на подкорке.

Сначала я не понимаю этот образ, но ночной сон снова врывается в сознание, и я начинаю усиленно работать кисточкой, добавлять цвета, прорисовывать форму.

Я уже вижу его. Это зверь. Он сидит на горе… или нет, он нападает. У него острые уши и скалящаяся пасть. Еще штрихов, еще красок. Я впадаю в нечто сродни трансу и прихожу в себя только вечером.

Уставшая, вспотевшая и перепачканная в краске, я замираю, когда вижу готовую картину, потому что с холста на меня смотрит черный скалящийся волк. Точно такой же, какой мне снился, и я точно где-то уже видела его, вот только не помню где. Или, точнее, на ком.

Убрав мастерскую, иду в спальню и там же нахожу очередную записку. Маленький листочек, сложенный в два раза:

«Илана, каково тебе жить с убийцей и насильником? Или тебе это нравится в собственном муже?»

Перечитываю несколько раз эту записку. Вот теперь мне реально не до смеха. Что все это значит, как это вообще понимать?

Какой еще убийца, какой насильник? Роман мой муж. Он хороший, добрый мужчина, он никому вреда не причинит, я знаю.

— Что у тебя в руках, любимая? — вздрагиваю, когда слышу голос мужа.

— Я не видела, как ты вернулся. Не подкрадывайся ко мне!

— Я не подкрадываюсь. Что это? — кивает на записку, которую я протягиваю ему.

— Это уже вторая. Что все это значит, Роман?

Он читает, а после быстро сминает этот несчастный клочок бумаги и выкидывает прямо на пол.

— Ничего.

— Кто это пишет? Зачем? Нас что, хотят поссорить?

— Я не знаю, но найду. Обязательно. Если еще будут записки — скажешь мне.

— То, что там написано, — это неправда?

— Конечно, нет. Илана, у меня есть враги, но тебе не о чем переживать.

— Можно позвонить отцу?

— Я же сказал, он в отъезде.

— Но я все равно хочу ему набрать по видеосвязи! Минуту папа для меня всегда находил!

— Я сказал, нет! Он занят. Хочешь узнать, как он, — напиши ему письмо.

— Я хочу услышать голос отца. И не надо со мной говорить в таком тоне! Я немая, а не глухая!

Роман тяжело вздыхает, а после медленно ослабляет галстук на шее.

— Ты не сможешь услышать голос отца, девочка.

— Почему?

— Потому что его нет в живых, — заключает мрачно, а я смотрю на мужа невидящим взглядом.

— Как это? Что ты такое говоришь…

— Он погиб в пожаре три года назад. Мне жаль.

Делаю глубокий вдох: я знала, что здесь что-то не так. Вот же он — секрет Романа. Да, все вроде сходится.

— Почему ты не сказал сразу?

— Не хотел тебя расстраивать. Твой отец похоронен на городском кладбище, если хочешь, я отвезу тебя к нему проведать. Илана, не плачь, ты это уже давно пережила и отпустила. Не стоит волноваться.

Киваю, делаю шаг от мужа. Назад.

— Роман, а что ты еще мне не рассказал, чтобы не волновать меня?

Он коротко усмехается, снимает пиджак, а после расстегивает рубашку, проходит в спальню.

— Ничего. Тебе не о чем больше беспокоиться. Я купил билеты на Мальдивы. Мы поедем в отпуск на зимовку. Ты раньше этого хотела. Там же будет маленький сюрприз, который, я надеюсь, тебе понравится.

При этом Роман снимает рубашку и оборачивается ко мне спиной,а я застываю от ужаса.