Книга Играя в жизни. Полное издание, страница 158 – Мери Ли

– Хант любит размах, подобные ужины у нас бывают редко. Этот третий на моей памяти.

Вивиан упорхнула, а я стала прикидывать, кто эти пять человек. Разумеется, Хант, Чейз, Джек, ну и, видимо, я, раз Женевра сказала, чтобы ядождалась остальных. А кто пятый? Без понятия. Рик или Келли? Но тогда почему не сразу оба?

Я бы могла предложить Вивиан и Женевре помощь в их хлопотах, но у меня ведь выходной. Чувствуя немного вины перед женщиной, которая спасла меня от Скотта и Брендана, я вышла на улицу, но далеко от дома отходить не стала. У меня появился персональный враг, и я об этом не забыла. Осторожность, вот что мне сейчас было необходимо. Я наблюдала, как жители Клана куда–то спешат. Они ведь, по сути, живут тут обычную жизнь. У некоторых есть семьи, я видела несколько детей на празднике в честь победы на Играх. Работа, дом, семья, быт, соседи, друзья, ну и враги в моем случае. Большинству из них запрещено выходить за круглосуточно охраняемые ворота. Они живут тут не подозревая, что за пределами купола есть жизнь, куда более привлекательная и ушедшая далеко вперед, чем наша.

Когда я была маленькой, однажды мама взяла меня в гости к своей подруге, или не подруга она ей была, я уже точно не помню. Но там, у этой женщины на столе стояла перевернутая треснувшая банка, а в этой банке трепыхая крыльями билась бабочка. Ее крылья были нежно–голубого цвета. Помню, как я засмотрелась на нее, мне было так интересно и увлекательно наблюдать, что я не хотела уходить от этой женщины, а потом еще долго просила у мамы такую же бабочку. В Синте их было немного, но я пыталась поймать хотя бы одну. Не поймала.

И спустя много лет я оказалась на месте той бабочки с голубыми крыльями. Сколько она прожила, запертая в банке на потеху людей? Я, как и она, под колпаком до конца своих дней. Так хотят те, кто меня, а точнее, моих родственников поймали и заключили под банку, чтобы наблюдать и развлекать себя.

Мне жаль бабочку, у нее не было шанса. У меня он есть. Я выберусь из–под банки и улечу, расправив крылья. Несмотря на то, что мое крыло изрядно подбито.

Мои сентиментальные мысли прервал приход Чейза. Я не сразу заметила его, и в какой–то момент растерялась и сказала первое, что пришло в голову:

– А у нас сегодня ужин, видимо, праздничный.

Чейз выглядел уставшим и совершенно не готовым к разговорам. Я отступила от входа, но он не прошел в дом, а встал напротив меня и устало провел ладонью по лицу.

– Знаю. Ненавижу эти мероприятия.

– Почему? Не любишь вкусную еду?

– Нет. На подобных встречах всегда приходитсябыть начеку и притворяться тем, кем на самом деле не являешься.

Я кивнула с умным видом, но поморщившись призналась:

– Если честно, я ничего не поняла.

Чейз оперся о перила и сложил руки на груди. Его взгляд стал рассеянным, словно он впал в воспоминания, как я пару минут назад.

– Я все детство ходит по приемам, говорил то, что хотел мой отец, улыбался, когда была дана команда, танцевал, когда не хотел, ел, что не любил. Притворялся тем, кем не хотел никогда быть.

Мне было трудно представить, что посещение приемов, еда и танцы могли быть настолько ненавистными. В этот момент я осознала, что несмотря на нашу общую банку, под которой мы находились, мы были совершенно разными. Я могла понять ненависть к заводу и синтетику, который убивал больше, чем Чейз мог представить. Я могла признать, что ненавидела Синт, нищету и голод.