Книга Крепостная, страница 41 – Марьяна Брай

— Нет. Не жди никого, принимайся прямо сейчас! – приказал барин.

Я подала ему трость.

— Отец, Клеренс может занять комнату матери. Она большая, удобная и рядом с ней есть гардеробная! – Петр будто не замечал того, что отец в ярости, что все пошло совсем не по-семейному.

— Нет! – почти прокричал Осип и для пущей убедительности стукнул тростью об пол.

Невеста замерла и часто задышала. Мне показалось, она готовится сделать вид, что скоро потеряет сознание, и не торопится, потому что выбирает лучшее для этого время.

— Отец, матушка хотела бы… - начал было Петр, но отец так зыркнул, что сын замолчал. К счастью, он заметил, что его избранница ловит ртом воздух, и бросился к ней.

Мы медленно прошагали к комнате хозяина. И я, как всегда, остановилась перед дверью.

— Давайте Фирса пришлю. Он поможет раздеться, а потом заварю вам травки, принесу книгу, почитаю что-нибудь, вы отвлечетесь. А к вечеру все придет в порядок, - словно ребенку, медленно и ровно предложила я.

— Нет, Наденька. Пусть Фирс двери снимет. Не нужно мне здесь вот этого… Не будет в моем доме подобного… - барин вошел в комнату и хлопнул дверью.

Я вернулась, но в гостиную выходить не стала. Там вокруг упавшей таки в псевдообморок барышни кружились Глаша и еще пара слуг. Я встретилась глазами с Фирсом, стоящим у закрытых дверей в крыло молодого барина с молотком, и мотнула головой, давая понять, что барин все же велел прямо сейчас.

Потом ушла в свою комнату, чтобы все обдумать. Вот, значит, о каких новостях отцу писал сын! Видимо, он уже жил с этой Клеренс и планировал жениться. Но деньги, отправленные родителями на учебу, закончились, и ему срочно понадобилось приехать.

Мать, вероятно, отправила бы сразу по первому его запросу. Но отец не отвечал на письма. И тогда сын соизволил приехать и даже сообщил о приезде.

Осип не был глупым. Он был мягким, добрым к своей семьеи к своим людям. А вот семья «ехала» на его доброте, пользовалась ею, ничего не отдавая взамен. Может, он и привык уже к этому, но подкосило Осипа одно: Петр не приехал ни на похороны, ни на поминки.

— Он его, значит, спрашивает: «Отчего так долго ехали с вокзала? Наверное, на кладбище к матери заезжали?».

Пересказ разговора отца и сына до моего прихода в гостиную я услышала от служанки, накрывавшей стол и подававшей первые блюда.

Девушку в кухне окружили Нюра, Глаша и еще пара постоянных девок, приходящих, когда нужно побольше народу для подачи. Я вошла в тот момент, когда выяснилось, что Петр заезжал не на кладбище к матери, а в ресторацию.

— А барин ведь все глаза проглядел, ожидаючи его! - Нюра негодовала, как и Глаша.

— И ести ничего не стали. Все цело осталось. Барин велел в церкву все отнести, а на ужин кашу подать на воде, хлеба черствого и молока кислого, - добавила Глаша, заметив меня.

— Ой, чего буде-ет… Жили спокойно и тут на вам: получайте барыню новую. По-русски ни бельмеса. Да еще и служанку личную просит. Хотела Надю, а барин не отдал, - Нюра глянула на меня с уважением.

— Ну и хорошо. Не больно и хотелось. Притворяется она отлично, - ответила я.

— Хлобыснулась на пол, да громко, будто стуло! Ее барин молодой и поймать не успел. Встала и повалилась, - описала Глаша момент актерской деятельности барышни француженки.

— Надо следить за барином, девки, во все глаза. И когда он с Петром Осипычем разговаривает, быть недалече. Слушать внимательно. А то вдруг сердце прихватит? Коли опять скандал учинится, меня кличьте! – предупредила я своих подружек, которые ради общего дела даже объединились.