Книга Крепостная, страница 47 – Марьяна Брай

Выбежав, я столкнулась с Марией.

— Иди, помогай! И приберись там. Черт голову сломит в этой комнате, - выпалила я и подтолкнула служанку к двери гостьи.

Почти пробежав гостиную и уже видя дверь Осипа, я вдруг уткнулась в кого-то, кто вышел на мой путь из-за шторки, коими здесь украшены были все дверные проемы.

— У нас пожар? – голос Петра, поймавшего меня, вывел из ступора.

— Простите, барин, я случайно. Торопилась к вашему батюшке. У него спина. И после переживаний он… - тараторила я, понимая, что Петр крепко держит меня в своих объятьях.

— Ты похорошела, Наденька. Я и не думал, что из тебя выйдет такая красавица, - он, не отпуская моих плеч, чуть отстранился, будто хотел рассмотреть меня еще лучше.

— Отпустите, Петр Осипыч. Мне нужно… - я попыталась дернуться, но держал он меня крепко.

— А твоего слова никто и не спрашивал, девка. Ты куплена моею матерью, и значит, теперь я твой хозяин, - самовлюбленный мужчина прижал меня к себе и провел рукой по спине, а потом нацелился пониже.

Я не знала другого способа избавиться от навязчивого мужика, как использовать свое колено. И я его использовала. Можно, конечно, было сделать это не так сильно, но злость за то, что они с этой куклой уже нарушили мою размеренную жизнь, переполняла все мои пределы терпения. А за Осипа у меня просто болело сердце.

Как только руки его разжались и он сложился пополам, я сделала два больших шага, и дверь в комнату барина открылась прямо передо мной.

— Ты вовремя, Надежда. Барину плохо. Опять скрутило. Я пошел за отваром к Нюре,а ты уж, будь добра, помоги, - Фирс буквально силой затащил меня в комнату и убежал.

— Прости, Наденька, что приходится возиться со старикашкой, но не получилось у меня сдержаться. Я ведь сегодня все узнал о наследстве Домны. Дура баба, как есть дура, - простонал барин, скрюченный, как в прошлый раз на своей койке. - Фирс меня раздел и рубаху не стал надевать. Так что, коли можешь, сделай хоть что-нибудь.

— Сейчас, сейчас… Вы не переживайте только. Все наладится и будет как прежде. А любое дело можно так повернуть, что оно вам на руку будет, барин. Эта лиса его как колобка заговорила, а он и рад слушать. Ее надо на чистую воду выводить. Вот тогда ваш сын, может, и поймет, что не враг вы ему, - я лила этот «елей» только для того, чтобы Осип увидел выход из положения. Но понимала уже, что воспитывать этого хама надо было, когда он поперек лавки лежал. Сейчас же нам стоило позаботиться о том, чтобы сынок зла какого не натворил.

За три сеанса барин пришел в себя не только физически. Он, к моему удивлению, начал вот такие беседы:

— Надежда, я пожил немало, но все, что в моем доме сейчас творится – балаган какой-то. Стыд перед соседями, перед всем городом, - выдыхал барин, будто от боли, но на самом деле от неудобства за такие слова, за признание беспомощности.

— А вы себя винить-то не смейте, Осип Германыч! Воспитание сына было на барыне, да и не знали вы, поди, сколько она ему денег отправляет. Жил бы хоть не впроголодь, а впритык на самое необходимое, то не пришло бы в голову бросать учебу. Коли платила бы Домна Пална сразу за обучение, а не деньгами снабжала сыночка, не раздухарился бы на полную-то катушку, - успокаивала я хозяина.

— И чего теперь? Щас он увидит наследство свое и спустит все сразу, - наконец сам заговорил о важном барин.