Книга Крепостная, страница 58 – Марьяна Брай

Продавец, видимо, знаком был с этой женской аудиторией и весело рассказывал ей что-то на смеси его родного и русского, но вставать и показывать не торопился. Денег у крепостных на украшения не было, а богатые не торопились скупать этот «вырвиглаз». Частыми покупательницами были купчихи с дочками.

Такие вот как раз стояли сейчас рядом с Глашей в количестве трех. В руках у них были яркого кораллового цвета бусы и шпильки для волос со стекляшками.

Глафира стреляла глазами ярче, чем блестели похожие на бутылочное стекло камни.

— Вот пойду весной подработать на поле и куплю себе столько, что носить не смогу, - шепотом, но с интонацией клятвы прошипела она и, наконец, немного обмякла.

— Зачем оно тебе, Глафира? Лучше платье хорошее справить, обувь: а то все лето в лаптях бегаешь, - в пустоту бездонного космоса ее разума сказала я.

Глаша обернулась, но я поняла, что она меня не слышит.

Я прошла мимо шуб и малахаев и остановилась у плохо расписанной деревяннойпосуды. Краска начинала трескаться, лаком изделие покрыто не было. Использоваться такая «красота» должна была лишь для украшения купеческих домов и барских усадеб, коих было в Верхнеуральске не больше десяти.

Вот у этого продавца работа спорилась: трое тучных и пара тощих мужиков в пальто с меховыми воротниками торговались со щуплым китайцем активно. Были тут высокие деревянные банки с туго притертыми крышками, шкатулки, вазы, стаканы и большие, похожие на риштанские ляганы, тарелки.

Постояв несколько минут, я поняла, что это купцы. Сюда они приезжают, чтобы скупить это добро, раскрашенное на китайский манер: и правда, драконами, райскими птицами и цветами. Петухов на посуде я не нашла.

Не нашла я петухов, впрочем, и на платках. Один их них – черный с красным и всеми его оттенками я даже примерила. В зеркале с потрескавшейся амальгамой я рассмотрела, что мои темные волосы, покрытые этой красотой, словно сделались еще более блестящими, а лицо стало белее. Я походила в нем на дорогую куклу и впервые для себя отметила, что Наденька очень красивая девушка, коли правильно подчеркнуть ее красоту. Серая шаль делала мое новое лицо неряшливым, будто неумытым. Горчичного цвета платок, торчавший из-под шали, менял цвет лица на зеленоватый.

— Красивый девушка с платок китайской ручная работа. Шаль некрасивый, а платок сразу богатый муж найдет, - певучий и несколько гортанный голос китайца не врал. И я смотрела в зеркало на новую себя, как зачарованная.

— Нет у «девушка» монеты нужной, хороший человек, - стянув роскошества из Поднебесной и опустив плечи, ответила я и отдала платок, струившийся в руках, будто холодное растительное масло, хозяину.

— Потом приходить. Мансуй-Лу привозить его снова, не продавать, держать для тебя, Темноглазая Луна, - снова отвесил мне бесплатных комплементов представившийся именем Мансуй-Лу китаец.

— Не приходить я больше, не покупать, Мансуй-Лу. Долго у меня деньги не появятся, - тихо ответила я, отвернулась, чтобы отойти подальше от этой красоты, и моментально уткнулась лицом в шерстяное пальто.

— Надежда! – голос этот мне был уже знаком. Я подняла голову и увидела своего знакомого по утреннему лежанию в сугробах.

— Евгений? – если бы я не оказалась почти лицом к лицу с этим человеком, то ни за что не узнала бы. Сейчаслицо его было открыто и стало видно огромное красное и чудовищно яркое родимое пятно, будто специально отделяющее идеальным полукругом нижнюю часть лица от уха до уха, как раз по нижней черте губ.