Книга Крепостная, страница 83 – Марьяна Брай

— Выходит, не больно образован,Надежда, - барин снова глянул на меня, и мы снова в голос засмеялись. Осознав, что хохочу, сложившись пополам, как те девчонки, мне вдруг стало хорошо и спокойно. Не совсем я еще старуха, не совсем еще радость от жизни потеряла. Даже если это Наденька, прежняя хозяйка тела во мне с весной пробудилась, да и пусть. Вон как солнце в окна тепло льет. Все живы и здоровы. Да и Осип больше со спиной не валяется. Так и быть!

В мастерской было столько деревянных болванок, что у меня разбежались глаза. Были здесь и миски, и тарелки, и подносы, не говоря уже о кружках, вазах и деревянных ложках.

Я вспомнила, что всю продукцию мастерской барин сбывал вот в таком виде на ярмарке. Хорошо покупали китайцы, а потом уже раскрашенные изделия привозили на большие осенние ярмарки и продавали втридорога.

Я видела своими глазами, что покрыты они были лаком. Краски на китайских подносах и мисках имели массу оттенков. И даже без подарочной упаковки были нарасхват.

— Барин, а коли самим их расписывать, то и продать можно подороже, - вернувшись к столу, где барин вручную шкурил поднос, я присела на предложенный тем самым мужиком в малиновой безрукавке стул.

— Да хто их расписывать станет, барышня? – мужик явно льстил мне и проявлял интерес.

— Коли ты, Николаша, научился бы, то и сам бы мог, - радостный, что мы ушли от темы семьи, барин обратился к мужику, и я узнала его имя.

— И так я тут, посчитай, один на станке-т. Иван ленится, хоть и могёт. Вижу я, что могёт. А у меня, Надя, руки не из того места, как у китайсаф. Пробывал, да понял, что не смочь такое.

— А художника привлечь? – предложила я, вспоминая, как сама раскрашивала дома разделочные доски, деревянную хлебницу и банки красными, черными и зелеными тонами по золотистому фону, имитируя хохлому.

— Айда. Поищи тут в нашей глухомани художникаф-та, - хмыкнув, засмеялся Николай. - Поди, не Москва у нас и не Оренбурх.

— Повторять роспись можно, Николай, - я расстегнула полушубок и стянула шаль, почувствовав, что не просто согрелась, а мне даже уже сделалось жарко.

— Краски да лак – не проблема, а вот художника найти сложно, Надюша, - барин, видимо, находил успокоение в этом ручном труде.

— Позволь мне купить пару подносов на китайском рынке, барин. И я их тебе повторю, - предложила, не зная, зачем, я.

— Ох! Где йто ты научилася, барышня? – опять хохотнув, спросил Николай.

— Спробовать – не велика проблема. Так люди и учатся, Николаша, - я крутила в руках отставленный Осипом поднос с высокими краями. В таком можно подавать кофе или поставить на комоде, приспособив под украшения.

— А пусть испробывает, барин, - подхалимским голоском предложил вдруг Николай. - Чем черт не шутит. А вдрухокажитси, что руки у ей, как у китайсаф, прилеплены к тулову! – продолжал потешаться мастер, но меня это совершенно не расстраивало. Хорошо смеется тот, кто смеется последним!

Я прекрасно понимала Осипа, проводящего здесь много времени. Только вот ему бы сидеть поменьше, делать перерывы и прогуливаться, разминаться. Тогда и спине полегче будет. С трудом сдержалась, чтобы не дать хозяину очередной совет, да еще и при Николашке. Успею еще.

— Красок с лаком надо купить, - барин вдруг посмотрел на меня как-то очень серьезно, словно увидел впервые. - Она опосля смерти барыни больно переменилась у нас, Николаша. Будто подменили девку. Может, Домна ее окорачивала, а может, как самостоятельной стала, сама переменилась. Но бывает такое, что говорит девка дело. Купи красок, каких ей надо, только помаленьку, не траться сразу. Лаку купи, кистей каких. Да и передник надо новый.