Книга Крепостная, страница 84 – Марьяна Брай

— Лады, барин. Послезавтрева в Троицк поеду как раз. Часть кружек отвезу: просили тама. И за красками заеду, - согласился Николашка.

Я удивилась, что Осип так быстро согласился. Может, понимал, что и мне тяжело в доме находиться? Или еще что там в его голове творилось?

Домой мы с Осипом вернулись затемно. Стол накрывать принялись сразу, как барин вошел в дом. Фирс в первую очередь помогал ему раздеваться, а только после этого шел в конюшню.

Я быстро причесалась в комнате, надела передник и пошла помогать Нюре и Глаше с ужином. Девки странно косились друг на друга, будто соображали: надо ли мне рассказывать о чем-то.

— Ну, давай, говори, чего тут у вас, - спросила я, как только мы разминулись с Нюрой, а Глафирой вместе пошли на кухню за самоваром и сладкими пирогами.

— Чаво? Ничаво не стряслося, Надя, - вылупив на меня глаза и остановившись, шепотом ответила подруга.

— Я думала, мы с тобой подруги, стеной друг за дружку встанем, а ты… Вижу ведь, что Нюра чегой-то скрывает, а ты ей помогаешь, - тяжело вздохнув, дрожащим голосом проблеяла я. Уверена была, что Глафира на эти слова купится.

— Айда в тепло, самовар надо забрать. Опосля ужина все и расскажу, - Глафира сдалась сразу, безо всяких уговоров. Таких вот брать в разведку точно нельзя, а для дома – самая полезная девка.

— Знаю я… коли сразу не сказали, то потом и подавно. Да ишо Нюра тебе не позволит, а ты ее послушаешься,— продолжила я ныть, и войдя в кухню, и когда шли с пирогами и самоваром обратно. Я строила из себя очень оскорбленную натуру.

— Ладно, чичас на стол подадим и айда в твою комнату, - шепнула Глафира прямо перед тем, как мы внесли все в гостиную.

Осип, разгоряченный ужином и наливкой, которую щедро подливала Нюрка ему и Петру, строил планы на ближайший год, объясняя сыну, что если он не видит в Верхнеуральске перспектив, то не прав. Сын слушал его вполуха, часто обращая внимание на комментарии Клеренс. А потом она и вовсе заявила, что голова у нее раскалывается от этих разговоров, которые почти не понимает. И они ушли в свое крыло.

Но оба перед уходом глянули на меня как-то странно, словно всю мою задумку раскусили. Или барин поделился? Мысли мои заметались еще быстрее. И чего я вечно все важное пропускаю?

— Ну ничего. Опосля венчания уладится и быт, и голова настроится, - выдохнув, барин опустошил очередной лафитник.

Я сгорала в нетерпении от предстоящего разговора с подругами и, боясь, что говорливую Глашу заставит замолчать Нюра, торопилась уйти из гостиной.

— Вот видишь, все налаживается. Петр образумился и дома остается. Так что, Надюша, коли хочешь, могу посодействовать твоему будущему, - остановил меня барин совершенно неожиданными речами.

— Что значит «посодействовать»? - уточнила я, остановившись в дверном проходе.

— Николашке ты больно люба, Надюша. И раньше была, а сегодня он, вишь чего… Встал за тебя горою, лишь бы рядом была. Рукастый он, трудолюбивый, да и такое вот, - он поднял пустой лафитник, - питие презирает. В церкву ходит, матери помогает, а братьев всех в подмастерья пристроил.

— Дак чего же он тогда все еще пару себе не нашел? – я остолбенела от такого предложения.

— Разборчив он. Двадцать три года скоро, а ума больше, чем у некоторых, - парировал барин.

— Ладно, обсуждать не стану, барин, но не мил он мне. Да и не тороплюсь я в замуж, как и говорила…