Книга Сердце Вьюги, страница 37 – Маргарита Дюжева

Все меньше становилось мрачных дубов и серебристых осин и все чаще виднелись стройные свечи кипарисов.

Юг был другим.

И я здесь себя чувствовала другой…Свободной.

За время поездки мои волосы отросли на целый сантиметр, и ласковый ветер путался в них, игриво перебирая пряди. Я подставляла ему лицо и улыбалась, наверное, впервые в жизни, не чувствуя за спиной зловещую тень ведьмы.

Однако, когда впереди замаячил прибрежный Виревиц, я испытала робость. Конец, моего пути внезапно оказался совсем близко.

Путевой площади в городке не было – размером он не вышел. Три улицы вдоль, две попрек и пристань, от которой дважды в день отчаливал старенький паром.

— Ну все, красавица, хорошего пути, — улыбнулся возница, притормаживая рядом со спуском к воде, — дальше сама.

— Спасибо вам.

Я сердечно его поблагодарила и пошлепала вниз по ступеням. Было неудобно и жарко. Если плащ и тулуп я сняла, свернула и перетянула бечёвкой, так что получился тюк, который можно было закинуть на спину, то вот с обувью вариантов не было. Меховые чуни, да еще с портянками, словно печки грели мои бедные ноги.

Кое-как я дохлябала в них до паромщика:

— На тот берег? — спросил он, неспешно пожевывая травинку, — отправляемся через два часа.

— Нет, на остров.

— Какой такой остров? — он не понимающе вскинул кустистые брови.

Тогда я выудила из кармана старую монету Бри и протянула ее на раскрытой ладони.

Увидев ее, паромщик нахмурился, сплюнул травину и произнес:

— Ах на этот…ну поехали.

Через три минуты мы уже отчаливали от берега.

На середине реки клочьями стелился густой туман. Мы миновали два небольших острова, сплошь забитых кустарником, затем обошли коварную отмель, на которой виднелся надрывно вздернутый нос погибшей лодки, и дальше двинулись вниз по течению.

Старый скрипучий паром двигался неспешно и почти не поднимая волн, а я с жадность смотрела на воду – так сильно хотелось искупаться и смыть с себя грязь дальней дороги. Хотя бы ноги помочить…

Сняв тяжеленные неудобные сапоги, я размотала портянки и, не скрывая блаженства, пошевелила пальчиками.

Хорошо-то, как…

В мои мысли вторгся отстранённый голос паромщика:

— Не советую. Здесь сомы метра по четыре, щук, да змей полно. Не успеешь опомниться, как укусят или на дно утащат.

На дно не хотелось. Поэтому я вздохнула и отодвинулась от края. Мало ли что…

На реке было совсем тихо. Ни криков чаек, ни всплеска рыб, даже стрекозы и те не мельтешили. Мир словно замер, неспешно наблюдая за моим приближением.

А потом туман расступился…

Прямо перед нами оказался остров – узкий и длинный как язык коровы, с песчаным берегом и зеленой порослью камышей. В глубине виднелись зубья реденького, но высокого забора и покатые крыши домов.

Чтобы добраться до узкой, деревянной пристани, больше похожей на мостки для стирки белья, нам пришлось проехать чуть дальше.

— Приехали.

— Спасибо, — я снова протянула ему старую монетку, но он ее не взял.

— Она тебе самой пригодится.

— У меня больше ничего нет.

— Ничего и не надо. Иди.

Вплотную к пристани паром не встал, поэтому мне пришлось сначала перебрасывать тюк со своими вещами, сапоги, а потом прыгать самой. Едва мои ступни соприкоснулись с теплыми досками, как паром двинулся в обратный путь, а сам паромщик даже не оглянулся, будто уже забыл о моем существовании.