Книга Порченый подарок, страница 166 – Галина Чередий

Но было еще и во-вторых. Рекра, пережив такое потрясение, как-то уж слишкомнавязчиво совала его обстоятельства на обозрение нам. И да, я-то ее тогда видела, а вот почему она знала, явилась ли я свидетельницей всему или что-то упустила? Будь на ее месте, вряд ли вообще кого замечала от страха и унижения. Да и от стыда ныне точно дышать не могла бы, говоря о том и стоя перед теми, кто там присутствовал. Впрочем, я опять же могу быть не права по отношению к бедолаге, ведь это для меня все это шок и новизна, а она живет здесь с детства и не первый раз, возможно, проходила через такое.

— Ладно, даже если все и так, — устала я стоять безмолвной куклой, — тогда поведай мне, отчего все так вокруг тогда нервничают? Я чужачка здесь, до того, что он со мной станет творить, никому особо и дела нет…

— Кроме меня, — влез Инослас.

— Само собой, — я едва сдержала ухмылку. — Так вот, если все неприятности метки обрушатся именно на мою голову, то отчего всем переживать из-за ее отсутствия?

— Есть кое-что… — на мгновение закусила губу Рекра, немного стекленея глазами, как человек, торопливо обдумывающий нечто. — Понимаешь, когда женщина уже избрана диалой аниром, то он становится дурным на ней. Вернее, зверь его. Чем больше времени от выбора до согласия на метку, тем дело хуже и хуже. Человеком он сохнет, сердит да темен лицом ходит, сердцем болеет, а как обернется, так и вовсе ни о чем и думать не может, кроме как Зовом тем до своей диалы доораться да уговорить-заворожить принять. Такой он ни сражаться, ни охотиться не гож, ну вот и переживают местные, что предводитель их, случись что, вместо того чтобы за них всех биться, развернется да к тебе помчится.

— Вот теперь нам все понятно, — опять влез наперед меня главный руниг и вздохнул сокрушенно. — Спасибо тебе огромное за честность, Рекра, да только толку от нее нет ни мне, ни крессе Греймунне. Домой нам дороги нет, а испытывать судьбу и терзать терпение онора Бора я не посоветовал бы ей ни за что. Уж лучше похоть зверя терпеть время от времени, дорогая, чем, отказавшись от покорности ему и метки, ярость его познать, — последнее он говорил уже мне и совершенно не деликатно ткнул при этом пальцем в бок, то ли запрещая возражать, то ли требуя в чем-то подыграть.

— О, Даиг! — закатила я глаза, надеюсь, в правдоподобном отчаянии. — Делить постель… со зверем? Эта участь немногим лучше смерти!

— Не спеши убиваться! — подошла снова ближе некуда наша теперь уж почти уверена, что недоброжелательница, и гадкий холодок стек по моей спине теперь слишком отчетливо. — Завтра праздник зимы начнется: народу будет приезжать-уезжать уйма, за всеми не усмотришь, суета, у предводителя и воинов забот будет полно, да и застолий шумных никто не отменял. Сыты-пьяны-усталы все станут.

— Побег? — поднял брови Инослас. — Но это безумие! Без проводника нам путь в Гелиизен не отыскать, а просто сбежать и быть пойманными — только злость породить.

— Есть проводник, — перешла на шепот Рекра, и теперь в ее глазах отчетливо блестели азарт и торжество. Думает, уже победу одержала? — Он нас и отсюда сможет тишком вывезти, коли сумеет она от Бора ускользнуть, и до границы тайными тропами доставит. Не задаром, конечно. Ему — плата пощедрее, а мне с вас обещание, что заберете с собой в вашу столицу да жизнь там обеспечите безбедную и даже роскошную.