Книга Фея Семи Лесов, страница 80 – Роксана Гедеон

Наступило молчание. Я рассеянно смотрела сквозь обледеневшее стекло на дорогу. Слезы заструились у меня по щекам. Какое разочарование… И какая боль жжет грудь! Под влиянием этих чувств я не думала о том, какое впечатление произведет на маркиза мое отчаяние. Впрочем, он не обращал на меня внимания. Закутавшись в шубу так, что остался виден только нос, он молча посапывал, делая вид, что спит.

Я понемногу отогревалась. И понемногу приходила в себя. Горе сменялось гневом, сознание оскорбленной гордости заставляло вздрагивать от ярости, и я внезапно с ужасом поняла, что ухватилась бы за что попало, лишь бы отомстить.

У Севрского моста нас догнали какие-то всадники. Маркиз проворно выскочил из кареты:

– Простите, мадемуазель, всего лишь маленькая встреча с друзьями.

Я едва услышала его слова. Друзья, встреча… Разве это могло меня сейчас заинтересовать? Я слышала чьи-то голоса позади кареты, один из них был таким повелительным…

Маркиз вернулся, сел рядом со мной, крикнул кучеру:

– Гони что было силы!

Лошади рванулись вперед по обледенелой дороге, меня сильно отбросило назад. Голос маркиза показался мне странным. Да и его поведение тоже… Повернув голову, я онемела от ужаса. На фоне заиндевевшего окошка ясно вырисовывался четкий профиль графа д'Артуа.

– Где… где же маркиз? Откуда вы тут взялись?

Это первое, что пришло мне в голову. Потом меня обуяли страх и гнев. Я попала в ловушку! О, как же я была неосторожна, сев в карету маркиза де Блиньяка! Мне все сразу стало ясно. Даже благоразумно захваченная моя шуба – и это заранее продумано…

Я закричала, ухватившись за дверцу, изо всех сил толкая ее, чтобы выскочить на дорогу. Дверца не поддавалась – очевидно, она была захлопнута на потайную пружину. В отчаянии я застучала ладонями по стеклу. Руки графа обхватили меня сзади, сдавили, не давая пошевельнуться, а я, сопротивляясь, так вертела головой, что из прически вылетели шпильки, и золотые волосы беспорядочно рассыпались по плечам.

– Успокойтесь, моя красавица! Честное слово, это не ловушка, не западня. Нынче я вас и пальцем не трону. Мне хочется только поговорить с вами, что мы и сделаем, направляясь в Версаль.

Его слова не доходили до моего сознания. Я резко повернулась к нему, ударила по щеке, пытаясь вцепиться ногтями в лицо, сбила с его головы парик. Он легко удерживал мои руки на безопасном расстоянии и говорил мне прямо в лицо:

– Да вы глупее, чем я думал, черт побери! А какой темперамент – настоящая итальянка! Я не похищаю вас, вы понимаете? Я просто еду с вами в Версаль. Как же я мог иначе поговорить с вами, если вы, моя роза, вместо красоты выставляете только шипы?

– Оставьте меня! – закричала я так пронзительно, что у меня самой зазвенело в ушах. – Уберите свои руки, ну!

Его пальцы, сжимавшие мои запястья, разжались, и я в бессильном гневе упала на подушки кареты. Страх прошел, осталась только ярость. Правда, рассудок и интуиция подсказывали мне, что, кажется, принц не замышляет ничего дурного – по крайней мере сейчас.

– Вот образец самообладания, – насмешливо сказал граф. – Браво, моя дорогая, я думал, вы будете бушевать намного дольше.

Я в бешенстве посмотрела на него. Мне впервые довелось видеть его без парика, и его лицо казалось сейчас немного иным. Красивые черные волосы… Черт побери, как я могу думать сейчас об этом?

– Извольте объясниться, – сказала я злобно.

– Все очень просто, мадемуазель. Когда вы так поспешно выскользнули из ложи, я пошел вслед за вами. Потом маркиз взял вас в свою карету.

– Да, вы прекрасно знали, что я вас ненавижу, поэтому и подослали маркиза!

– Разумеется.

– Это ваша новая подлость, и я вам ее не прощу. Можете болтать хоть до самого утра, я отвечать не стану.

– Неправда. Кто знает вас лучше, чем я? Я все ваши мысли чувствую кожей.

– Меня не интересует то, что вы говорите.

– Да ну?

Я видела, как жадно он смотрит на меня, но этот взгляд меня не пугал. Правда, повинуясь странному женскому инстинкту, я попыталась собрать распустившиеся волосы.

– Не надо, – хрипло прозвучал его голос. – Я и не подозревал, что вам лучше без всякой прически. Сейчас вы похожи на русалку. Знаете о наяде Амариллис?

Я опустила руки, но ничего не ответила. Лед в груди таял, в голову заползали предательские мысли. Вот человек, который сам говорит, что без ума от меня. Он так увлечен мною, что не сводит с меня глаз. И этот человек – брат короля, принц крови, один из первых вельмож королевства. А кто тот, другой, от которого я напрасно ждала любви? Виконт, чье имя и поместье обречены на забвение и прозябание в бретонской глуши… Неужели мне так сложно сделать выбор?

Но оставалась еще та рождественская ночь, и кофе с опиумом, и насилие. Я не желала сдаваться так легко. Пусть он помучится, пусть попросит. Я буду невыносимо капризна, я задергаю его до крайней степени. А как же иначе? Если страдаю я, почему мне надо жалеть других? Что касается стыда, то я легко преодолею его силой воли.

На щеках у меня вспыхнул румянец от предвкушения того, что я буду отомщена. На Анри де Крессэ свет клином не сошелся. Я не буду одинока…

До самого Версаля я слушала то, что говорил мне принц, но ничего не отвечала. Сидела молча, сердито сдвинув брови, так, чтобы он понял, какую неприязнь во мне вызывает. Грелки понемногу охлаждались, и мне уже начинало нравиться то, что мои руки сжимает в своих горячих руках граф д'Артуа. Они были такие сильные, властные, все чувствующие; они не давали мне замерзнуть, а что еще лучше – не давали ощутить одиночество. Я не одна… Есть человек, который нуждается во мне. Вместе с облегчением в душу заползало тщеславие: подумать только, этот мужчина, один из первых аристократов Франции, говорит, что именно на мне сосредоточилась его жизнь, и я должна войти в нее. Все-таки я, наверное, необыкновенная женщина, раз мною можно так увлечься. И мне еще улыбнется счастье.

– Вы говорите, что я нужна вам, – сказала я наконец, когда мы были уже совсем близко от Версаля. – Ну а как же ваша жена, графиня д'Артуа? Она так настроит против меня королеву, что меня лишат места фрейлины.

– Графиня д'Артуа? – принц расхохотался. – С ее стороны меньше всего надо ждать неприятностей. Она и рта не раскроет. Ну, так что же вы решили?

– Пока ничего.

Карета проехала по Рю де Пари и остановилась на Пляс д'Арм. Принц, чтобы избавиться от лишних ушей, отпустил кучера и взял меня под локоть. Холодный зимний ветер донес до нас бой часов с башни церкви Сен-Луи, пробивших четверть первого.

– Пойдемте, моя прелесть. Главный вход уже закрыт.

Я молча пошла рядом с графом к правой стороне дворца, мимо бассейнов, где имелась маленькая калитка. Морозный воздух отрезвил меня. Я оценила все то, что говорила раньше, и меня охватил стыд. Как я лицемерна и тщеславна! Как я могу соглашаться на бесстыдные предложения человека, которого не люблю…