Онлайн книга «Сволочь ненаглядная»
|
Часы показывали около пяти. Небось в редакции все сотрудники уже разбегаются по домам, к тому же я не знаю адреса. Спустившись в метро, я купила на лотке тоненькую книжонку «Московские газеты и журналы». Издания шли не по алфавиту, а, очевидно, по рейтингу, во всяком случае, список открывал не «Алфавит», а «Мегаполис». «Вера» заключала список – улица Конюшенкова. Интересно, где она находится? Первый раз слышу про такую. Просидев пару минут на скамейке, я решила ехать домой и втиснулась в битком набитый вагон. Равнодушная толпа протолкнула меня вглубь, к закрытым дверям. Кое-как устроившись, я со вздохом попробовала вытащить из кармана детектив, но в это время нечто твердое довольно больно ткнуло меня в бок. Я посмотрела в сторону и увидела девочку лет тринадцати в серебряном пуховике и смешной вязаной шапочке с двухцветными косичками. – Простите, – вежливо пробормотал ребенок, – вагон дернулся, вот я вас и задела книгой. Я перевела взгляд ниже. Красивой рукой с зелеными ногтями подросток держал потрепанный учебник по алгебре. – Неужели в такой обстановке можно что-либо выучить? – Времени совсем нет, – по-взрослому вздохнула девочка, – а завтра контрольная, неохота Милочку расстраивать, она жутко переживает, когда приходится тройки ставить! – Кто? – Наша учительница по математике, Людмила Геннадиевна, мы ее Милочкой зовем. Я внимательно посмотрела на собеседницу. В Кирюшкиной школе училка по алгебре носит славное прозвище «злобный карлик». – Она и впрямь милая? – Конечно, – бесхитростно поддержала разговор школьница, – у нас все душки. – Все равно лучше дома читать. – Так два часа ехать, – вздохнула девочка, – чего время зря терять. Я живу в Бибирево, а школа на Тверской, в Дегтярном переулке. – Неужели ближе не нашлось учебного заведения? – Такое на всю Москву одно, к нам даже из области ездят. – Чем же твоя школа так хороша? – У нас учителя – люди, а в других местах – гады, – спокойно пояснила девчушка. – На нас не орут, не ставят двоек и объясняют хорошо, доходчиво и подробно. – Небось дорогой колледж, – вздохнула я с завистью. – Что вы, – рассмеялась девчонка, – моим родителям платную не потянуть! Самая обычная школа ь1113, государственная, просто там сволочи не приживаются, была одна, так ушла. – Ну-ка, скажи еще раз адрес, – попросила я. – Дегтярный переулок, прямо под гостиницей «Минск», – вежливо ответила девочка и принялась проталкиваться к выходу. На следующее утро, едва стрелки часов подобрались к цифре девять, я вошла в просторный холл школы. Довольно полная, пожилая гардеробщица, сдвинув на кончик носа очки, пришивала вешалку на черную куртку. Увидав меня, она улыбнулась. – Вот ведь поросята, не снимают куртки, а сдергивают, вешалки рвут и бегут потом: «Тетя Надя, пришей, мама ругаться будет». Так и шью всю смену. – И она вновь улыбнулась. – Скажите, а где директор? – Ступайте на второй этаж. Я поднялась по крутой лестнице наверх. Небось директриса на уроке, но она оказалась на месте. Целый час я самыми черными красками описывала Кирюшкину судьбу. Наконец Татьяна Алексеевна вздохнула: – Ладно, уговорили, хотя и не положено в середине года, но парнишке надо помочь. Идите в 39-й кабинет, там учительница математики, Милочка, то есть Людмила Геннадьевна, скажите – я послала. К ней в класс и пойдет ваш пострел. К трем часам дня я уладила все формальности. Написала заявление о приеме, забрала из старой школы документы, привезла их в новую и побродила по широким коридорам. Из классных комнат не доносилось истерических криков, а во время перемены галдящая детская толпа не дралась и не ругалась, наверное, в этой школе скандалы не в чести. Окрыленная успехом, в четыре часа я входила в редакцию журнала «Вера». Вернее, редакции как таковой не было. Сотрудники занимали всего три небольшие комнатки в старом, явно дожидающемся сноса четырехэтажном здании. Толкнув первую дверь, я тихонько спросила: – Где можно найти Рагозина? – Не знаю, – ответила женщина в бордовом костюме. – Колю? – поинтересовался парень, одетый не по сезону в белые джинсы. – Да, – обрадовалась я. – Он уволился, в другое место перешел. – Куда? Парень пожал плечами: – Понятия не имею. – Кто-нибудь знает? – Может, Валя? – предположила женщина. – Точно, – щелкнул юноша пальцами, – идите в соседний кабинет и спросите Титову. Я послушно дернула другую дверь. В крохотном пятиметровом пространстве еле-еле уместилось два не слишком больших стола и парочка простых стульев. Место справа пустовало, слева правила гранки худощавая девушка со старомодным пучком на затылке. Компьютера не было, сотрудница действовала по старинке, вычеркивая шариковой ручкой ошибки. – Вы Валентина Титова? Девушка подняла ненакрашенные глаза и губами без признаков помады коротко ответила: – Да. – Хочу видеть Николая Рагозина, скажите… – Зачем? – перебила Валя. Выслушав историю про письмо, она открыла ящик, вытащила сигареты и сообщила: – Колю не ищите, его нет. – Как – нет, – испугалась я, – умер? – Считайте, что скончался. – Не понимаю… Валя зачиркала зажигалкой и сухо произнесла: – В этом мире его нет! Я расстегнула куртку, бесцеремонно протиснулась в кабинет, плюхнулась на свободный стул и заявила: – Никак в толк не возьму, о чем вы говорите. Титова закашлялась. Я терпеливо ждала, пока Валентина утихла, вытерла выступившие слезы, трубно высморкалась и сообщила: – Коля удалился от мира, ушел в монастырь. – Куда? – ахнула я. |