Онлайн книга «Сволочь ненаглядная»
|
– И что? Леша почесал не слишком чистую голову, поглядел в окно и наконец решился: – Да она курить бросила. – Ну? – удивилась я. – Правда? – Ага, – подтвердил Леша, – целый месяц продержалась. Я у нее раньше сигареты стрелял, а потом она сказала: «Извини, Лешик, кашель замучил, да и цвет лица портится». Очень она за красотой следила. Бывало, позвонишь в дверь, а у нее морда то кефиром, то сметаной обмазана, маска называется. И потом… Внезапно он замолчал. – Что? – поторопила я. Леша продолжал глядеть в окно. – Раз начал – договаривай. – Понимаешь, дело какое, – забубнил «информатор», – я в свое время к ней подкатывался, по-соседски. Давай, говорю, телик посмотрим. А она только рассмеялась: «Не обессудь, Лешка, меня мужики не волнуют». Ну я и отстал. А на двери «глазок»… И он опять примолк. Впрочем, понятно и без объяснений. Решил завести необременительный роман с красавицей, а та послала не слишком богатого и интересного кавалера куда подальше. Вот Алексей и начал подглядывать в «глазок». – И кого увидел? – Мужики к ней и впрямь не слишком ходили, – объяснил Леша, – больше бабы размалеванные, все как одна. Шубы шикарные, а запах на лестнице стоял! Париж! Вчера же, ну примерно за час до того, как ты ко мне в дверь забарабанила, парень явился. И что интересно, своими ключами замок открыл, шмыг в квартиру. Пробыл недолго, ну, может, полчаса от силы, и ушел. Опять ключики вынул, запер все чин-чинарем и исчез. Я подумал, с работы кого послали, а потом загорелось… – Внешность гостя описать сумеешь? Алексей напрягся. – Высокий, но не слишком, метр восемьдесят примерно, тощий, рыжий, в очках. На этого похож, ну в группе поет, придурок такой… – «Иванушки Интернэшнл»? Аполлон Григорьев? – Во! Вылитый Григорьев, конопатый. Не успела я переварить информацию, как из прихожей послышался усталый голос: – Лешик, ты где? – Надька, – обрадовался хозяин и крикнул: – Топай на кухню! Худая, даже изможденная женщина появилась на пороге и плюхнулась на табуретку. – Какао будешь? – засуетился парень. – Выпей, полегчает! Но гостья безнадежно помотала головой, потом судорожно зарыдала. – Ну-ну, – бестолково забормотал Леша, – чего расстраиваешься, сама жива, здорова… – За что мне это, за что? – всхлипывала Надя, утирая рукавом не слишком чистого пуловера слезы, – чем уж я так господа прогневила? Сначала Виктор, потом мама, теперь пожар… Ремонт делать, денег нет, жуть, мрак! Еще по милициям затаскают… – И она снова зарыдала. Я дождалась, пока Надя вновь начала утираться, и тихонечко спросила: – Надюша, а жильцов вы где берете? Женщина всхлипнула пару раз и неожиданно спокойно ответила: – Я объявления пишу в «Из рук в руки», газета такая есть. Первые съемщики оттуда были, а уж потом Стелла Регину присватала. – Со Стеллой вы почему не сошлись? Надя дернула тощенькими плечиками: – Странная она какая-то. Сначала все хорошо шло, я ее и не видела, брат вместо нее приезжал, он объявление прочитал, и он же залог вносил. Правда, паспорт показал. Надя отметила, что прописка московская, и поинтересовалась: – Если не секрет, отчего Стелла решила квартиру снимать? – Я женился недавно, – охотно пояснил парень, – ребенок родился, а две бабы на одной кухне не ладят. Вот и надумал отселить сестричку. Да вы не сомневайтесь, она девушка тихая, непьющая, целый день на работе… И он вручил Наде плату сразу за три месяца вперед. Хозяйка успокоилась и отдала ключи. Примерно год от квартирантки не было ни слуху, ни духу. Но арендная плата поступала регулярно, соседи не жаловались на шум, и Надюша не волновалась. Потом Стелла внезапно позвонила, сообщила, что съезжает, и предложила в жилички Регину. – Девушка положительная, – нахваливала Стелла подругу, – проблем не будет. Надюша поверила квартирантке, и Регина привезла вещи. Собственно говоря, это все потому, что новая жиличка тоже оказалась аккуратной, деньги не задерживала, дебошей не устраивала и жилплощадь содержала в чистоте, даже наняла молдаванок и переклеила обои в комнатах. И вот теперь такое страшное, жуткое происшествие… – Как звали брата Стеллы, не помните? Надюша шмыгнула носом: – И не спрашивала. – Как же так? – изумилась я. – Что такого, – пробормотала Надя, отхлебывая остывший, подернувшийся пленкой какао. – Квартиру-то Стелла снимала, вот ее паспорт я поглядела. – А до Стеллы кто у вас жил? – Люся Парфенова, студентка из медицинского. – А еще раньше? – Зина Терентьева, художница. – А перед ней? – Никого, Зинуля первая была. Я ведь квартиру почему сдавать стала. Виктор, мой муж, умер, а следом за ним и мама. Так что я полная сирота, помочь мне некому… И Надюша вновь принялась истерически взвизгивать. Я слушала ее беспорядочные причитания почти хладнокровно. Она безостановочно жаловалась на удары судьбы, сначала отнявшей у нее супруга и мать, а потом почти лишившей квартиры. Но вот что странно, вспоминая дорогих покойных, милая Наденька повторяла только одно: – Умерли, оставили без средств. Скорей всего, она убивалась не о людях, а об источниках своего благополучия. Вспоминая же вчерашнее жуткое приключение, она ни разу не пожалела Регину, впрочем, нет, сказала: – Господи, ну до чего мне не везет. Девчонка сгорела и денег отдать не успела, как раз сегодня расчетный день. Словом, Надюша нравилась мне все меньше и меньше, наверное, поэтому я излишне строго спросила: – Давайте телефоны и адреса Парфеновой и Тереньтьевой! – Да откуда же они у меня! – всплеснула руками Надюша. – Они съехали и пропали. – Где училась Парфенова? – настаивала я. – Во Втором медицинском, – пояснила хозяйка. – А Терентьева? |