Онлайн книга «Сволочь ненаглядная»
|
Я нажала на кнопку и, слушая мерное гудение, подумала: «Может, подождать, пока проснется Юля?» Но пальцы уже схватили мышку. Экран замерцал приятным зеленым цветом, я направила стрелочки на «пуск», и тут же высветилось окно «В принтере нет бумаги». Ну вот, начинается, к принтеру я даже не приближалась. Убрав окошко, я влезла в программы, нашла необходимую, но не тут-то было. Вновь возникла таблица «Устраните замятие бумаги». Чертыхнувшись, я избавилась и от нее. Тотчас же в правом нижнем углу появилось изображение гигантской канцелярской скрепки с глазами. Подмигнув мне, она выдала текст: «Совет дня. Сначала аккуратно выровняйте листы, только потом вставляйте в принтер». Чувствуя, что начинаю закипать, я злобно щелкнула мышкой. Неведомо как перед глазами возник текст статьи, которую Сережка пишет сейчас для «Рекламного обозрения». Я попыталась закрыть файл, но потерпела сокрушительную неудачу. Мерзкая консервная банка сопротивлялась изо всех сил, требуя сначала сохранить правку, потом возвещая о создании какого-то диска ундо… В конце концов выскочил текст сплошь из английских слов. С иностранными языками у меня плохо. Как говорится, «читаю и перевожу со словарем», но внизу стояло два слова «уеs» и «no». На это моих познаний хватало, а Сережка предупреждал, что с компьютером на всякий случай лучше соглашаться. Я нажала на «yes». Экран не дрогнул. Мышка щелкала и щелкала без всякого эффекта. Вспотев и обозлившись до крайности, я прошипела: – Ну, компьютер, погоди, – и нажала на «no». Тут же внизу понеслась синяя линия, заморгали точки, и возник текст, но совершенно не связанный по смыслу. Я уставилась на экран. Это явно Сережкина статья, вот название и фамилия автора, но что случилось с содержимым? Минут пять понадобилось, чтобы сообразить – проклятая машина расставила абзацы по алфавиту. Сначала шли те, которые начинались с буквы «а», потом «б» и так до «я». В ужасе я нажала «Esc», но компьютер выдержал удар и вывесил окно «Закрытие файла невозможно из-за некорректного выхода». Все. Больше я ничего не достигла, не считая того, что весь экран обвесился какими-то сообщениями, и в углу возникло уже две гадко ухмыляющихся скрепки. В полном отчаянии я нажала на мышку, и тут ожил принтер. Приветливо моргая лампочками, он принялся услужливо распечатывать Сережкину статью, ту самую, с расставленными по алфавиту абзацами. Чувствуя, что сейчас просто потеряю сознание, я выдернула чистый лист бумаги. Аппарат обиженно загудел, компьютер заурчал и завис. Я пошла на кухню и горестно уставилась на холодильник. Нет, определенно техника не для меня. Максимум, на что я способна, – включить стиральную машину, ну еще помыть холодильник. – Ты дома? – спросила Юля, входя в кухню. Дурацкий вопрос, если учесть, что я стою прямо перед ней. Глупей его только тот, который, как правило, задают по телефону в воскресенье, в 8 утра. – Я вас не разбудила? Конечно, нет, просто обожаю по выходным вскакивать в полседьмого. – Что-то случилось? – зевнула Юля. – Ты вроде не в духе. – Включи программу с адресами. – Без проблем, – пообещала она и ушла. Я затаилась между мойкой и столом, ожидая услышать гневные вопли типа: «Кто это сделал!» Но в комнате стояла тишина, потом Юлечка сообщила: – Иди, готово. Не веря своим ушам, я вошла в «кабинет» и попросила: – А можешь открыть Сережкину статью? – Запросто, но зачем? – Надо посмотреть. Юля пожала плечами: – Любуйся. На экране возник текст. Я разинула рот – все в полном порядке. Нет, дурацкая консервная банка надо мной издевается! Соболевых оказалось в Москве восемнадцать, из них Галин девять, но отчество Владимировна имели только две. Причем только у одной дамы номер телефона начинался с цифр 593, другая явно обитала в центре. Надеюсь, директриса живет по-прежнему в городе-спутнике. Трубку схватили сразу, после первого гудка. Детский голос прочирикал: – Вам кого? – Галину Владимировну. – Бабуля! – заорал ребенок с такой силой, что я чуть было не выронила трубку. – Бабуля, тебя. Повисла пауза. Потом тот же радостный детский голосок сообщил: – Она не подойдет, голову моет, чего передать? – Спросите, пожалуйста, могу ли я к ней сегодня подъехать? Трубка вновь замолчала, затем бодрый дискант ответил: – Бабуля ждет, адрес знаете? Я засобиралась в дорогу. От метро «Речной вокзал» шел симпатичный микроавтобусик «Автолайн». Маршрутное такси подвезло меня прямо к дому. Серая блочная башня стояла на небольшом шоссе, поодаль гомонил рынок. На другой стороне не слишком оживленной улицы явно находился какой-то завод, окруженный высоким забором с колючей проволокой. Галина Владимировна и впрямь недавно приняла душ, потому что на ее голове дыбилась кокетливая косынка, явно прикрывающая бигуди. – Видите, как получилось, – улыбнулась хозяйка, – все договаривались, договаривались, еле-еле встретились, раздевайтесь, сейчас чаю глотнем и обо всем побеседуем. Я стащила куртку, получила безукоризненно чистые пластиковые тапки и, войдя в сверкающую кухню, призналась: – Скорей всего, вы ошиблись, я с вами ни о чем не договаривалась. Хозяйка на секунду замерла возле шкафчика, потом поинтересовалась: – Ольга Васильевна? – Нет. Галина Владимировна молча долила чайник кипятком и бодро ответила: – Чай все равно выпьем, а, простите, по какому вопросу вы пришли? – Льва Константиновича Платова помните? – Еще бы, – засмеялась женщина, выставляя на стол коробочку конфет «Визит». – Столько лет, можно сказать, под его началом проработала. Золотой человек, почти святой, один из тех, кто по-настоящему радел за свое дело. Сейчас мало кто помнит, что именно Льву Константиновичу пришла в голову революционная идея о преподавании в девятых классах… – Где Егор? – тихо спросила я. – Кто? – изумилась Галина Владимировна. – Егор Платов, брат вашей воспитанницы, Насти, которая приходилась внучатой племянницей Льву Константиновичу… |