Онлайн книга «Покер с акулой»
– Тина отправилась в Москву на заработки из Кашинска, – принялась разъяснять Катюша, – нанялась делать ремонт, и тут ей стало плохо. – Она строитель? – поинтересовалась Юля. – Нет, учительница младших классов. Только в Кашинске безработица, вот ее подруги и подбили обои клеить. – Странно, – протянул Сережка, – раз больная, чего поехала. – А она не знала о болезни, – бестолково объясняла Катя, – первый раз приступ случился. Мы оказали помощь, но идти ей некуда. Подружки уже уехали, родственников или знакомых в Москве нет. – Пусть домой отправляется, купим билет, – влез Кирюшка. – Ты бы спать шел, – велела Юля. – Обязательно купим билет, – кивнула Катя, – только она еще очень слабая, может не доехать. Пусть недельку у нас поживет. – Катя в своем репертуаре, – фыркнула Юля, – надеюсь, эта убогая не задержится у нас на год, как баба Маня, которую ты тоже на пару деньков из жалости приволокла. – Еще Зина, которая все время после завтрака громко рыгала и в туалете воду не спускала, – вздохнул Сережка. – А Наташа, – захихикал Кирюшка, – помните Наташу? – Еще бы, – прошипела Юлечка, – как не помнить! Бегала по коридору в одном халатике до пупа и перед Сережкой голым задом вертела! Я промолчала. Между прочим, меня Катя тоже подобрала на улице, когда я, желая покончить с собой, прыгнула под ее «Жигули». Так что не имею никакого морального права осуждать других. Хотя упитанная, даже толстая Валентина с делано сладкой улыбкой мне совершенно не понравилась. В понедельник, когда все разбежались, я заглянула в комнату к гостье. Та мирно спала, выставив из-под одеяла не слишком чистую ногу. На кухне было тепло, собаки и кошки толкались возле плиты, ожидая раздачи завтрака. Быстренько накормив и тех и других, я посмотрела на часы – девять. Модный продюсер, наверное, мирно почивает в кроватке… Делать нечего, придется разбудить. Но в трубке неожиданно прозвучал бодрый голос: – Слушаю. – Господин Бурлевский? – Да. – У меня есть сообщение от вашего сына. – Говорите. – Желательно при личной встрече. – Приезжайте, Орликов переулок, до одиннадцати успеете? – Обязательно. Бурлевский мигом отключился, я бросилась одеваться. Потом окинула глазом мойку, забитую доверху грязной посудой, и написала записку: «Валентина, будьте добры, уберите на кухне!» Орликов переулок находится недалеко от станции метро «Красные Ворота». Когда-то она называлась по-другому – «Лермонтовская». Интересно, чем не угодил великий поэт новым властям? Походив немного по кривым старомосковским улочкам, я неожиданно вышла на нужный дом, большой, явно построенный в начале века. В подъезде – невероятная красота. Прямо от дверей вверх по широкой, похоже, мраморной лестнице идет красная дорожка. У ее подножия высятся кадки с пальмами, сбоку – стол, за которым сидит безукоризненно одетый парень. Серый костюм, светлая сорочка, подобранный в тон галстук, лацкан украшает значок «Студия ФеБу». Значит, Бурлевский дал мне адрес офиса, а не квартиры. – Вы к кому? – крайне вежливо, но настороженно поинтересовался охранник. – Я договорилась с господином Бурлевским… – Да-да, – закивал парень, – второй этаж, комната 24. Я потопала по дорожке, оставляя черные следы. Коридор второго этажа тоже оказался застлан ковром, но на этот раз зеленым. Мои сапоги успели оставить всю грязь на лестнице, и нежно-салатовое покрытие осталось чистым. Двадцать четвертая комната представляла собой огромное помещение, одну из стен которого сплошь занимали фотографии эстрадных артистов с нежными надписями и клятвами в вечной дружбе. Я невольно стала читать автографы. – Не верьте ни одному заявлению, – раздался сочный густой голос, – сначала обещают любовь, но стоит оступиться и полететь в болото, тут же наступят сапогом на голову, чтобы захлебнулся побыстрей. – Вижу, вы их обожаете… – Не то слово, – фыркнул продюсер, – впрочем, вам, наверное, подобные нравы в диковинку. Служите в сизо? Я покачала головой: – Нет. – Где же вы встретили моего сына? – Он очень просил вас о помощи! – Раньше следовало думать, – возмутился Федор и принялся раздраженно барабанить пальцами по столу. – Он утверждает, что не убивал Зайцеву… – Он был, как всегда, пьян, – отрезал Бурлевский, – когда я просил его взять себя в руки, пойти к врачу и бросить жрать водку ведрами, Антон лишь усмехался: «Не грози, папаня, уже вырос, сам разберусь». Вот теперь пускай и выкручивается, как может. – Его там сильно бьют, – тихо сказала я, – вчера все лицо было в кровоподтеках, губа разодрана… Бурлевский покраснел и резко спросил: – Откуда вам известны подобные подробности? Где встречали моего сына? На секунду я заколебалась, сказать, что меня арестовали, а потом отпустили? Ну уж нет! – Я работаю частным детективом и находилась в отделении милиции в связи с делами клиента. Антона тащили по коридору конвоиры, окровавленного. Он успел выкрикнуть ваш номер телефона. – Понятно, – еще больше помрачнел Федор и уставился в окно. Я потихоньку разглядывала мужика. Невозможно было поверить, что у него взрослый сын. Больше тридцати Бурлевскому никак нельзя дать, хотя я знала, сколько лет продюсеру. Не так давно все «желтые» газеты взахлеб рассказывали, как он широко, с размахом, праздновал пятидесятилетие. – Сколько я вам должен за услугу? – пришел в себя Федор. – Ничего. – Как это ничего? – удивился собеседник. – Очень просто, мне было не трудно передать просьбу несчастного, наймите адвоката и не бросайте парня в беде, он виноват, но он ваш сын. – Во всяком случае, его мать так уверяла, – вздохнул Федор. – Как же вас все-таки отблагодарить? Я не люблю быть в долгу. – Если хотите отплатить, ответьте на пару вопросов. |