Онлайн книга «Прогулки по крышам»
Келдыш выглянул в окно. Скривил губы. – Ну тогда с мечтами о великой волшебнице Мортимер вам, мадам, и тебе, Генрих, придется распрощаться. – То есть? – через паузу спросил Шрюдер. Келдыш подошел и рухнул в кресло. Лидия с неудовольствием поправила покосившиеся подушки. – У Агаты и без того… предвзятое отношении к магии. Да и дар она получила уже в том возрасте, когда может определять свои предпочтения. Или вы до сих пор думаете, что все сложности объясняются исключительно ее врожденной способностью противостоять магии? «Наследство» ей всучили с нагрузкой в виде полутора десятка лет умолчания, родителей-преступников, отца, не желающего ее видеть… – Она встречалась с Петром?! Келдыш глянул удивленно. – Разве она вам не говорила? – Нет. – Лидия осела в кресле. Пробормотала: – Она мне ничего не говорила. По правде говоря, она даже ни о чем не спросила меня… потом. Я рассказывала сама. Вы говорите, Петр прогнал ее? – В достаточно недвусмысленной форме. Но мне казалось, внучка с вами достаточно откровенна. – Была. – Так-так, – сказал нетерпеливо Шрюдер. – И к чему все эти твои… психологические изыски, Игорь? К чему ты ведешь? – К тому, что, если ее приятель умрет, мы не получим ни полноценную волшебницу, ни достаточно полноценную личность. Ваша внучка, Лидия, при всех ее комплексах, зависимости от чужого мнения и прочих… прелестях – очень свободолюбивый человек. Она найдет способ игнорировать… а то и вовсе избавиться от наследства. – Это невозможно! – категорично заявил Шрюдер и поглядел на Мортимер. Та молчала. Келдыш усмехнулся: – А ты скажи это Агате! Она ведь об этом знать не знает… – У меня сердце разрывается, – тихо сказала Лидия, глядя в пол. – Как ей помочь? – Для начала – не мешать, – быстро сказал Келдыш. – Что бы она ни задумывала и что бы ни выкидывала, каким бы диким это вам ни казалось – не мешайте. Она просто ищет выход. Может, она его найдет, может, нет – но это то, что делает она сама. А не магия и не «рояль в кустах». – С каких это пор ты переквалифицировался на подросткового психолога? Келдыш не смутился. – Да, мне понравилось работать с детьми. Может, поменять профессию, как считаешь? – Вы знаете, что Агата задумала? – Догадываюсь. – Келдыш вновь оттянул занавеску, выглядывая в окно. Подобрался. – Ага! – Что там такое? Он вытянул руку, не подпуская их к окну. – Наша подопечная отправилась на ночную прогулку. Не кидайтесь следом, я выжду пару минут и пойду за ней. – Куда она пошла? – Думаю, в больницу к Димитрову. – Келдыш надел куртку. Сказал небрежно, поправляя воротник: – Между прочим, зря вы опасались, что ваша внучка в меня влюбится. Никаких признаков. У нее нормальные подростковые отношения с мальчиками. – Он ободряюще кивнул настороженно наблюдавшей за ним Лидии. – Никакой причины для беспокойства. Ну, я пошел. Оставшиеся прислушались к удалявшимся шагам в коридоре, закрывшейся двери. Поглядели друг на друга. Оба вдруг почувствовали себя старыми и беспомощными. – Так кто там из них в кого влюбился? – спросил Шрюдер. * * * Она никогда не думала, что ночной город такой пустынный. Наверное, ночью жизнь перемещается в новый центр – к развлекательным комплексам и супермаркетам. Редко-редко светятся окна, но и за ними тихо. Горят фонари, покачиваются ветки деревьев, тени перепутываются под ногами. Шаги отпечатываются в пустоте улиц. Эхо множится, меняет ритм – то чуть опаздывает, то опережает… Агата несколько раз оглянулась, поежилась и, сунув руки в карманы, ускорила шаг. Только дай волю фантазии – и в каждом столбе будет мерещиться маньяк, поджидающий припозднившихся девчонок, а в каждой тени – отводящий глаз Малыш… Что, кстати, она будет делать, если вдруг появится кто-то из вампиров? Что она может сделать? Не все дружелюбны, как Дегтяр… Агата втянула голову в плечи. Не думать, не думать… Не бояться. Вон, уже рукой подать – ярко освещенный вход в больницу… – Доброй ночи. Только чудом не взвизгнув, она обернулась. За спиной, у деревьев, стоял Келдыш. Непринужденно так стоял – засунув руки в карманы, наклонив голову набок, чуть улыбаясь. – Это вы за мной шли? – испуганно, а потому враждебно спросила Агата. – Ночной променад? – А вы что, за мной следите? Как вы догадались? Келдыш вместо ответа показал руку с тускло блеснувшим кольцом. – Уже на расстоянии?.. – Агата с отчаянием всплеснула руками и пошла прочь. – Что это такое, я теперь даже одна не могу остаться? Келдыш нагнал ее в два шага. Сказал досадливо: – Думаете, я счастлив? Мог бы сейчас развлекаться с красивой девушкой, а вместо этого вас караулю! – А кто вас просил? – злобно спросила Агата. Больше всего ее задело упоминание красавицы. Что же он тогда на нее время тратит? – Никто, – согласился Келдыш. – Меня и просить не надо. – Вот и идите себе… – Куда? – с интересом спросил он. – К красавице своей, – буркнула Агата. – Ничего, подождет… – рассеянно сказал Келдыш. – Такси вызвать не догадались? – Да тут всего двадцать минут ходу! – Вот что значит молодость! Не двадцать, а все сорок три минуты. И десять секунд. А что ночь на дворе, вы заметили? Агата молчала. Нечего ее отчитывать. На это у нее бабушка есть, только бы не узнала… – Вампиры, хулиганы, серийные убийцы, – перечислял Келдыш. – Но нас, отважных магов, ничем не запугаешь. Как вы собираетесь попасть внутрь? Они остановились перед освещенным входом в больницу. Агата растерялась – о чем, о чем, а об этом она даже не задумывалась. – Ночью к больным никого не пускают, – подсказал Келдыш. – Зачаровывать и отводить глаза вы пока не умеете. А еще вас спросят: «Девочка-девочка, откуда ты взялась среди ночи?», задержат и сообщат вашей бабушке. Агата повернулась и побрела вдоль корпуса, разглядывая темные окна первого этажа. Келдыш шел за ней шаг в шаг и – уверена – посмеивался про себя. – На окна первого этажа наложено заклинание отпугивания, – докладывал серьезно. – Сильным магам не помеха, остальных не пускает… Черный ход тоже блокирован. В приемном покое дежурят охранники. Желаете опробовать на них свое очарование? – И откуда вы только все знаете? – с досадой проворчала Агата себе под нос. Ответа она не ожидала. – Лежал здесь в прошлом году. Агата остановилась. Лица Келдыша в темноте почти не было видно. |