Онлайн книга «Синий мопс счастья»
|
Правильно говорят, что человек не способен умереть, если на земле у него остались неоконченные дела. Я не потеряла сознание ни в своей машине, ни когда меня перетаскивали в «Скорую», ни по дороге в клинику. Держала Костина за широкую, теплую ладонь и говорила, говорила… На пороге кончины следует быть откровенной, Вовке предстоит без меня завершать дело. Теперь ему придется ограждать домашних от беды и узнавать, кто и почему затеял этот спектакль. Вернее, кто, я знала. Над нами издевались сотрудники «Арлекино-2». Но вот с какой стати они решили извести семью Романовых? Боюсь, ответа на сей вопрос мне не узнать никогда, потому что, рассказав Вовке все, я закрыла глаза и умерла. Впрочем, уже отбывая в Аид [13], я успела промолвить: – Ни в коем случае не хороните меня в голубом платье, я в нем плохо выгляжу, излишне бледная. Глава 31
Мои открывшиеся глаза наткнулись на белый потолок. Я попробовала пошевелиться, но потерпела неудачу. – Как самочувствие? – донеслось из ниоткуда. Шуршащий сухой язык даже не пошевелился, из моего горла вырвалось мычание. – Еще не отошла, – сказал другой, до боли знакомый голос. – Страшно-то как, – подхватил невидимый мужчина. – Эй, Лампудель, скажи что-нибудь. Я моргнула и удивилась, теперь вместо потолка надо мною нависает лицо Костина. Вовка весь в белом, за спиной топорщится нечто, господи… Внезапно язык оторвался от неба. – Володя! – неожиданно громко вырвалось у меня. – Как ты мог! – Что? – удивился Костин. – Сейчас-то чего не так? – Все, – возмутилась я, – как оказался вместе со мной на том свете? Велела же помочь нашим! А ты! Взял и покончил с собой, чтобы оказаться около меня. Конечно, такая сильная любовь приятна, но семья-то осталась без защиты! Костин засмеялся: – Лампудель, моя любовь к тебе имеет границы. Боюсь разочаровать вас, мадам, но я не готов покончить с собой, чтобы сопровождать тебя на тот свет. – Оставь ее, – велела Катя. – Спи, Лампа. В руку впился комар, и свет померк. Через несколько дней Катюша, войдя в палату, налетела на меня: – Почему ты не говорила о том, что болит живот? Это поведение пещерного человека! Ты могла умереть! Имей в виду, аппендицит – легко устранимая неприятность, пока он не переходит в стадию перитонита! Тебя пять часов оперировали! Пять! Ты хоть понимаешь, что могла оказаться в могиле? – У меня был аппендицит? – растерялась я. – Да! А ты бегала по городу и молчала. Небось тебя тошнило и колотил озноб от поднимающейся температуры. – Точно, – пролепетала я, – именно так, еще мне периодически становилось жарко, воздуха не хватало, ноги подкашивались. Постой, значит, у меня ТОЛЬКО аппендицит? – Тебе мало? – обозлилась Катюша. – Но в голове… – О-о-о, – застонала подруга, – Вовка мне все рассказал. «Томограмма» в аптеке, диагностика в метро. Лампа – ты дура! От неожиданности я икнула. Катюша никогда не позволяет себе столь откровенно высказываться об умственных способностях окружающих, похоже, она дошла до крайней точки кипения. – Сейчас, – с ожесточением говорила Катя, – слишком много подонков, желающих заработать. Честно трудиться нелегко, врачу в особенности. Это очень благородный и крайне тяжелый труд. Постой сначала у операционного стола, потом выходи человека. Тут тебе нервы, бессонные ночи и переживания, если больной, не дай бог, скончался. Намного легче дурить доверчивым особям голову. Лампа, томограмму в аптеке не сделать, диагностика по Вернеру – полнейшая чепуха, отъем денег у населения. Думаешь, ты первая обратилась к этим, с позволения сказать, врачам? Вовсе нет. Такие, как ты, косяком потом в больницу идут! А еще есть «исследователи» зашлакованности организма, любители пить настойки из сена и лопать мясо без картошки. Без толку говорить: люди, ау! Возьмите учебники и почитайте внимательно, вас дурят почем зря! Наше тело не доменная печь, шлаков там нет, есть естественные отходы. Станете «промываться», уничтожите в себе полезные бактерии, получите дисбактериоз и крупные неприятности. Неумеренное потребление неправильно заготовленной лечебной травы окажет вредное воздействие, а мясо великолепно переварится вместе с картошкой. Но нет! Народ не верит нормальным врачам и таскается по недоучкам и шарлатанам. Таких, как ты, Лампа, море. Хорошо еще, что Вовка вовремя примчался и вызвал «Скорую». Ничего у тебя, кроме аппендицита, нет, ясно? Ты – идиотка с завещанием. Огромная радость просто затопила меня. Но в глубине души все же остались некоторые сомнения. А вдруг Катя просто пытается успокоить меня? И не аппендицит там вовсе был… – Ладно, – сказала я, – согласна, сглупила. Ирина Петровна из аптеки с ее тремя очками и впрямь кретинка, но Зинаида Марковна из метро? – Господи, – Катя всплеснула руками, – ну подумай сама, раскинь мозгами! Подземка и компьютер. Да глючит там аппаратуру! Ясно? Замыкает. Плющит. Колбасит. Тащит. Лампа, как ты могла поверить, а? – У них лицензия, – отбивалась я. Катя покрутила пальцем у виска. – Ага, десять штук, и все на стене висят, в ряд. Я вспомнила бумажки в рамочках, украшавшие кабинет «трехочковой» Ирины Петровны, и промолчала. – Я еще бы поняла, – кипела Катюша, – будь ты из глухого места! Так нет! Живешь в столице, в семье врача! Слов нет! – Ладно, ладно, – залебезила я, – а Петр Лыков и Соня? Они-то работают в больнице, делали мне нормальное УЗИ. Катюша помрачнела. – Знаешь, сейчас некоторые доктора, люди, имеющие диплом о высшем образовании и дававшие клятву Гиппократа, занимаются отвратительным делом. Сначала запугивают здорового человека, а потом начинают его лечить, раскручивают на деньги и в конце концов торжественно объявляют: мы спасли вас от гибели. Петр и Соня из таких, они углядели в тебе жертву. Извини, Лампуша, ты доверчива, как ребенок, легко внушаема, небось сразу почувствовала тотальное недомогание. Петр и Соня просто ждали, когда ты явишься к ним «лечиться» и принесешь им денежки. – Значит, у меня всего лишь навсего аппендицит! – Всего лишь! – взвился молчавший до сих пор Вовка. – Ты чуть не умерла от перитонита. |