Онлайн книга «Пляска смерти»
|
Доктор Норт отправил за дверь всех интернов, кроме трех. Таким образом, у Мики и Ричарда оказалось достаточно места, чтобы стать в головах кровати с противоположной стороны от ультразвукового аппарата. Я могла протянуть им только одну руку, и ее взял Мика. Ричард удовлетворился тем, что взял меня за плечо, но – благослови его Господь – не стал по этому поводу спорить. Может быть, реалии взрослой жизни наконец-то до него дошли, и капризы прекратятся. Можно на это надеяться. Мне пришлось снять жакет, отчего на свет Божий явился пистолет в наплечной кобуре. Я закрепила ее запасным ремнем, который хранила у Жан-Клода, но уже на два ремня стало меньше, так что скоро придется посылать Натэниела их закупать. Единственная женщина-интерн все поглядывала на пистолет, косилась то и дело, будто никогда не видела. Ремень пришлось сдвинуть, нижнюю часть ремней расстегнуть, чтобы доктор мог спустить мне джинсы на бедра. Пистолет не остался на месте, когда я снова легла на кровать, и пришлось сдвигать его двумя руками. Наверное, можно было бы и одной, не отбирая руку у Мики, но мне хотелось ощущать прикосновение пистолета. Единственная это у меня на тот момент была замена любимого одеяла или мягкой игрушки – если не считать Мики и Ричарда. А поскольку оба они слегка были виноваты в том, что я во все это влипла, у меня смешанные были чувства насчет цепляться за кого-нибудь, кто хоть отдаленный шанс имел оказаться причастным к моей беременности. Впервые я задумалась, действительно ли вазэктомия у ликантропа стопроцентно надежна. – Будет немножко холодно, – предупредил доктор Норт и размазал мне по животу какой-то прозрачный гель. Холодно было, но зато можно было мысли занять чем-то другим, что я и сделала. – Мика сделал вазэктомию три года назад. Мы его не рассматривали как потенциального отца, но он ликантроп, и… Доктор Норт перевел взгляд на Мику: – Вам просто прижгли концы или поставили серебряные скобки? – И то, и другое. Я полгода назад проделал анализ, и все оказалось чисто. – Я слыхал об использовании серебряных скобок. Вам известно, что при таких вазэктомиях было отмечено два случая отравления серебром? Мика покачал головой: – Нет, я не знал. – Вам стоит сделать анализ крови на уровень серебра, просто на всякий случай. – Доктор Норт посмотрел на меня с очень добрым лицом. Вполне профессионально. Потом взял в руки толстый кусок пластика. – Вот этим я сейчас проведу по вашему животу. Больно не будет. Я кивнула: – Вы уже объяснили, как это работает, док. Давайте делайте. Он стал водить этой толстой палкой мне по коже, размазывая при этом гель. Я смотрела на экранчик вроде маленького телевизора у него за спиной. Он тоже на этот экран поглядывал. Экран был серый, белый и черный, и размытый. Если бы это был мой домашний телевизор, я бы позвонила в кабельную компанию и устроила им веселую жизнь. Доктору, очевидно, изображения на экране говорили больше, чем мне, потому что он поглядывал на экран и передвигал свой жезл. Потом он просто стал двигать жезл, не отрывая взгляд от экрана. – Вот черт! – сказал самый высокий интерн жуть до чего разочарованным голосом. Норт даже не глянул на него, просто сказал: – Вон отсюда. – Но… – Вон, я сказал. Мой добрый доктор вдруг стал таким серьезным и зловещим, каким я не видела. У него была идеальная доброжелательная манера обращения с пациентами, но сейчас до меня дошло, что пациентами она и ограничивается. Меня это устраивало. – А что случилось? – поинтересовался Ричард. Он перегнулся через меня, пытаясь расшифровать картинки. – Что вы там видите, чего не вижу я? – спросила я. – Ничего не случилось, мистер Зееман, – ответил доктор Норт, не оборачиваясь. – А что я вижу? Ничего. – Что значит – ничего? – спросил Мика, и впервые я уловила в его голосе нить напряжения. Железное самообладание дало едва заметную трещинку. Норт повернулся ко мне, улыбаясь: – Вы не беременны. Я захлопала глазами: – Но тест… Он пожал плечами: – Редкий, очень редкий ложноположительный результат. Анита, у вас ни один проведенный нами анализ не дал результатов в пределах нормы, отчего же нам удивляться, что домашний тест на беременность тоже запутался в вашей биохимии? Я уставилась на него, еще не желая верить. – Так это точно? Я не беременна? Он покачал головой, приставил этот пластиковый наконечник мне к животу и очертил на удивление маленький кружок. – Вот здесь было бы видно. Крошечный был бы комочек, но был бы виден, если бы существовал. Но его нет. – Так откуда же положительный результат на синдромы Влада и Маугли? – Точно не знаю, но готов предположить, что те же энзимы, которые ищет тест, присутствуют и дают положительный результат, если вы сами – ликантроп. Тест рассчитан на людей, а не на матерей, которые сами тоже ликантропы. – А откуда синдром Влада? Это спросила женщина-интерн. Он посмотрел на нее недовольно: – Мы обсудим случай, когда ответим на вопросы пациентки, доктор Николс. Она должным образом смутилась: – Прошу прощения, сэр. – Нет-нет, она права, – вмешалась я. – Как там насчет синдрома Влада? Он тронул меня за подбородок, повернул голову так, чтобы видны были метки Реквиема. – Вы регулярно даете кровь? – Да. – На этой стадии мы проверяем кровь на энзимы, Анита. Мне не приходилось читать работ на тему о том, как влияет регулярная отдача крови вампирам на результаты теста. Мы знаем, что она может вызвать анемию, но другие последствия, кажется, никто реально не исследовал. – Простите, можно мне задать вопрос? – спросила Николс. Норт посмотрел на нее довольно холодно: – Зависит от того, какой вопрос, доктор. Слово «доктор» он произнес так, что оно прозвучало оскорблением. Доктор Норт открывался мне с совершенно новой стороны. – Это не о беременности, а об укусе. – Можете спрашивать. Прозвучал это так, будто он бы на ее месте не стал бы, но доктор Николс оказалась не робкого десятка и не отступила, хотя нервничала на грани испуга. – Вокруг укуса большие кровоподтеки, а я думала, это должны быть два аккуратных прокола. Я посмотрела на нее: |