Онлайн книга «Мой генерал»
Он не хотел ничего затягивать и понятия не имел, как это можно сделать, «не затягивая». Если он все правильно понимает, ему придется сначала лет пять за ней ухаживать, потом еще несколько лет проверять свои чувства, а потом, ближе к пенсии, купить лютики и отправиться к ее маме с папой с предложением руки и сердца. Мама с папой, разумеется, откажут под тем предлогом, что соискатель еще слишком молод и неопытен. Такой план ему вовсе не подходил. Лучше всего было бы остаться сейчас в ее номере, с распахнутой «в лето» балконной дверью, в ее постели, или на диване, или неважно где! В первый раз все будет очень быстро — вряд ли он сможет продемонстрировать чудеса выносливости и ловкости после того, как поцеловал ее в бассейне и узнал, как она пахнет, дышит и двигается. Во второй — это будет медленно и со вкусом. В третий — как придется. Возле распахнутой в коридор, а не «в лето» двери старшей медсестры, где на стульчиках, как правило, сидели несколько пенсионеров, Марина вдруг стала хромать и хвататься за коленку. Федор Тучков к такому повороту событий не был готов. — Что такое?! — Мне больно, — ненатуральным голосом прохныкала Марина, — что-то… вступило! — Ты что? — Он присел и снизу заглянул ей в глаза. Она не могла хныкать всерьез. Да у нее даже получалось плохо! — Помоги мне. Мне… нужно сесть. И решительно прохромала в комнату старшей сестры. Медсестра пила чай из широкой чашки, усердно дула на него. Завидев Марину, она заявила не слишком любезно: — Обед. После трех приходите. — Я не могу после трех, — все тем же ломаным голосом простонала Марина, — у меня что-то с ногой. Случилось… Только что… В коридоре… — Ах, боже мой, — вздохнула медсестра и с сожалением поставила свою чашку, — что такое с ней случилось? — Я вчера упала, — призналась Марина. Федор смотрел на нее во все глаза. Она всем весом оперлась на его руку и опустилась в кресло. — У меня трещина была когда-то. Теперь, когда падаю, болит ужасно! — У вас лечащий кто? Морошкина? Или Васильченко? Вы в каком номере? — В пятнадцатом «люксе». При упоминании «люкса» сестра немного смягчилась. — Значит, Васильченко. Непременно сходите завтра, пусть он вам электрофорез назначит или парафин. Что же вы сразу не сказали, что у вас… боли! — Да не было никаких болей! Это я вчера упала! — А вы что ж не поддержали? — игриво поинтересовалась у Федора медсестрица. — Да, — согласился Федор и мотнул головой. — То есть нет. Марина стискивала его ладонь, только и всего. Соображать было трудно. — А у вас нет… бинтика? — заискивающе попросила Марина и посмотрела на сестру умоляюще. — Эластичного? Я бы завязала, и все прошло бы! Я до завтра не доживу… — Ах, боже мой. Принесу, принесу сейчас, посидите. Она оглядела стол, сунула в карман какие-то ключи, поднялась — халат облепил сказочных размеров бюст, — улыбнулась Тучкову Четвертому и протиснулась мимо них в коридор. Четвертый и Внезапно Захромавшая проводили ее глазами. — Ну? — спросил Федор, опасаясь, что она немедленно выдернет руку. — Что за шоу? Конечно, она выдернула. — Стойте и смотрите. Если она придет, предупредите меня! Марина кинулась к пустому столу, на котором лежала толстенная амбарная книга — тот самый гроссбух, изобретенный то ли Конан Дойлом, то ли Джоном Б. Пристли! — распахнула и стала торопливо листать, сначала в одну, потом в другую сторону. Отлистала и повела пальцем снизу вверх. — Что мы ищем? — Федор Тучков покинул свой пост номер один у двери. Приблизился и стал смотреть с интересом. — Вернитесь туда, — прошипела Марина и показала куда. В минуту серьезной опасности она почему-то снова перешла на «вы». Федор засмеялся. — Нечего смеяться. Я хочу узнать, на чем приехал сын Павлик. И когда. — Вчера вечером или сегодня утром, — подсказал Федор, оперся о стол и тоже стал смотреть. — Вот в этой графе. — Тут нет фамилии Зуб! — Зато есть Лазарев. Видите? Павел Лазарев. Прописан в Москве. Приехал на машине. Тут и номер имеется, смотри ты! — Так и есть! — торжествующе воскликнула Марина. — Он не сын! — Или у него фамилия отца, — предположил Федор. — Кстати, так чаще всего и бывает. — Валентина Васильна из Ростова, она все время это повторяет, а Павлик из Москвы. — Он вполне может жить в Москве, а его мать вполне может жить в Ростове. Позвольте мне. — Что? — Перевернуть страницу. — Зачем? Он взял Марину за лапку, перевернул голубую разлинованную страницу и уставился на нее с неподдельным интересом. Марина посмотрела число, выведенное сверху, — пять дней назад. Нервно оглядываясь на распахнутую дверь в коридор, она зашипела и дернула его руку: — Зачем вы это смотрите?! Пять дней назад покойник еще был жив! — Вот именно. — Что — именно? Федор, давайте положим ее на место и… Тут Тучков Четвертый неожиданно хмыкнул: — Странно. — Что? Он перелистал страницы и опять посмотрел. Шаги зазвучали неожиданно близко и казались слишком быстрыми. — Федор! — Да-да. Конечно. Вернувшаяся медсестра едва не застукала их. Марина только-только успела плюхнуться в кресло, а Федор придать себе более или менее сочувственную позу, как она влетела в кабинетик и сунула Марине бинт. — Вот. Еле нашла. Мы вообще-то не даем, но раз так получилось… Умеете бинтовать? — Еще бы! Спасибо, большое спасибо, вы меня просто спасли! Я вчера так неудачно упала. Из недр колониальных штанов Федор Тучков добыл сытенький кожаный бумажник, извлек купюру и стал совать ее в направлении медсестрицыного бюста. — Не надо, что вы, что вы! — восклицала та, очевидно, из последних сил сдерживаясь, чтобы «не принять». |