Онлайн книга «Мой генерал»
В последний раз перед поворотом мелькнула спина с сильно застиранной надписью наискосок «Спортлото». Буква «С» помещалась на левой лопатке, а последняя «О» скрывалась за узким ремнем штапельных брючат. — Федор, что он там делал? — повторила Марина. — Зачем он там стоял?! В кустах?! Или он следил за нами? Федор Тучков пожал плечами. Фиолетовая распашонка колыхнулась. — А… с какой целью за нами можно следить? — Может быть, преступник — это он и есть?! Геннадий Иванович?! Федор Тучков поморщился как-то на редкость выразительно, а потом сказал учтиво: — Я не стал бы делать никаких выводов, пока нам ничего не известно. — Но он там стоял, когда мы шли мимо! А шли мы, между прочим, на стоянку, чтобы проверить, на чем приехал Паша! — Кстати, нам надо поторопиться, если мы хотим еще немного погулять. Здесь довольно далеко. — А раз он там стоял, значит, мог слышать, о чем мы говорили! — Помнится, мы вспоминали фамилии нашего кота и собаки. Также смотрели на лошадей. — А что, если он шел за нами от самого корпуса? Или… Федор, он мог видеть, что мы смотрели книгу! Он мог видеть и решить, что мы что-то знаем! — Между прочим, уже второй час. — Почему я не догадалась посмотреть, кто такой этот Геннадий Иванович! — Геннадий Иванович работает в «Моссельхозпродукте». Старшим специалистом. — Откуда ты знаешь? — Ну, я-то как раз посмотрел, — заявил Федор Тучков Четвертый. — Это ничего не значит! Он может быть кем угодно! Вернее, кто угодно может быть преступником, даже старший специалист «Моссельхозпродукта». Но если преступник — он, значит, у него должны быть мотивы. Какие у него мотивы? А, Федор? — Не знаю, — признался Тучков Четвертый. Марина отчаянно соображала. — Но если убийца — Геннадий Иванович, выходит, что покойник имел к нему какое-то отношение, да? — Очень тонко подмечено. — Какое он мог иметь отношение к покойнику? — Понятия не имею. — Вполне возможно, что покойник и его тоже шантажировал. — Признаться, я уже несколько запутался в том, кто кого шантажировал. — Смотри. Если покойник действительно был шантажистом, он вполне мог шантажировать и Геннадия Ивановича тоже. И тот мог его убить. Он убил и решил, что все в порядке. Никто ничего не узнает — просто несчастный случай, утонул человек в пруду, да и все. Неожиданно мы узнаем, что это убийство, а вовсе не несчастный случай. Геннадий Иванович пугается, а тут еще приезжает Павлик, который вполне может быть шантажистом номер два. — А Валентина Васильна номер три. — Да. — Она так увлеклась, что не обратила внимания на то, что Федор неожиданно полез в траву, наклонился и стал там шарить. — Павлик запугал Веронику или угрожал ей, ведь он вполне мог подумать, что это она убила его приятеля! Она боится и думает, что он отомстит ей! Поэтому она и кричала, что ее смерть будет на его совести, как будто у таких людей может быть совесть! — На. — Что?! — На. Марина перевела дыхание. Прямо перед ее носом была широченная ладонь с сильно вырезанными линиями — какие там бывают линии, жизни и любви, что ли? — с желтыми бугорками мозолей. На ладони лежала земляника, всего несколько крупных, красных июльских ягод. Они пахли забытым, сказочным запахом. — Уже земляника началась, — буднично сказал Тучков Четвертый. — Началась, — пробормотала Марина, рассматривая ягоды. — Ты любишь землянику? — Кто же не любит землянику? Высоко-высоко вверху шумели березы, лес как будто вздыхал. Марина осторожно взяла у него из ладони земляничину. Он смотрел. Разве она могла съесть ее, когда он смотрел?! — А вы… ты? — Что? — Не любишь землянику? Федор Тучков Четвертый свободной рукой взял Марину за шею, притянул к себе и ссыпал все ягоды до одной ей в рот. После чего зачем-то понюхал ладонь и пошел вперед по тропинке. Через несколько шагов он оглянулся и помахал рукой. Как ни в чем не бывало помахал. — Догоняй! Марина потрусила следом. В голове у нее шумело и как будто березы качались. Все оттого, что он приложил свою ладонь к ее губам. В ладони была земляника. Она догнала его и пошла, в упор рассматривая фиолетовую спину. Спина сделала оборот, и перед ее носом оказалась обширная грудная клетка — из распашонки воздвигалась массивная шея с железной цепочкой. Марина твердо решила, что больше никуда смотреть ни за что не станет. — Нам обязательно идти на стоянку? — Да. Мне надо проверить свои… подозрения. — Подозрения, — повторил Федор Тучков странным тоном. — Ну, конечно. Машину сына Павлика они нашли очень быстро. Она стояла близко к воротам, наверно, потому, что приехала только вчера поздно ночью. — Ну вот, — удовлетворенно заявила Марина, едва взглянув на нее, — я так и знала. И перевела на Федора Федоровича торжествующий взгляд. Машина — «Мерседес», не слишком новый, но достаточно угрожающий, — оказалась именно такой, как она и предполагала. Она даже похвалила себя тихонько. Тонированные стекла отражали дневной свет, и казалось, будто внутри был гроб. Марина приставила ладони ко лбу козырьком и придвинулась вплотную к окну. Рассмотреть, что там, было трудно. Угадывалось что-то как будто белое и длинное на переднем сиденье, а больше ничего. — Эй! Чего надо?! Отойдите от машины сейчас же!! Голос был не слишком громкий, но угрожающий, какой-то такой, что Марину продрал мороз, и она отпрыгнула назад, зацепилась за ржавую цепь, ограждающую каждое «парковочное» место, боль взметнулась из коленки и ударила в голову и проткнула ее насквозь, как гнилую тыкву. — Отойдите от машины! Павлик в зеркальных очках, шортах и без майки приближался к ним со стороны ворот. Бицепсы, трицепсы и также прочая мышечная масса сверкали на солнце, перекатывались и поигрывали. Чугунный лоб нахмурен, отчего бульдожьи складки наползали на очки. На правом пудовом кулачище болталась кожаная сумочка, именуемая в народе «барсеткой», а к шортам спереди пристегнут мобильный телефон в кожаном футлярчике. |