Онлайн книга «Иностранка»
|
Она заплакала, и я совсем перепугался. – Муська, – говорю ей, – успокойся! Что такое? Все на свете поправимо… А она рыдает и не может говорить. Хотя такие, как Маруся, плачут раз в сто лет. И то притворно… Наконец сквозь плач донесся возглас безграничного отчаяния: – Лоло! – О, Боже. Что с ним? Муся (четко и раздельно, преодолевая немоту свершившегося горя): – У-ле-тел!.. Как выяснилось, мерзкий попугай сломал очередную клетку. Опрокинул вазу с гладиолусами. В спальне разбросал Марусину косметику. На кухне съел ванильное печенье. Под конец наведался в сортир, где увидал раскрытое окно. И был таков. Что им руководило? Ощущение вины? Любовь к свободе? Жажда приключений? Неизвестно… Я стал утешать Марусю. Говорю: – Послушай, он вернется. Есть захочет и придет. Вернее – прилетит. Маруся снова плачет: – Ни за что! Лоло ужасно гордый. Я его недавно стукнула газетой… И затем: – Он был единственным мужчиной в Форест Хиллсе… Нет у меня ближе человека… Плачет и рыдает. Видно, так уж получилось. Чаша Мусиного горя переполнилась. Лоло явился тут, что называется. последней каплей. Все нормально. Я такие вещи знаю по себе. Бывает, жизнь не ладится: долги, короста многодневного похмелья, страх и ужас. Творческий застой. Очередная рукопись в издательстве лежит который год. Дурацкие рецензии в журналах. Зубы явно требуют ремонта. Дочке нездоровится. Жена грозит разводом. Лучший друг в тюрьме. Короче, все не так. И вдруг заклинит, скажем, молнию на брюках. Или же, к примеру, раздражение на морде от бритья. И ты всерьез уверен – если бы не эта пакостная молния! Ах, если бы не эти отвратительные пятна! Жил бы я и радовался! Ладно… Муся все кричит: – Будь проклята Россия, эмиграция, Америка!.. – Откуда ты звонишь? – Из дома. – Заходи. – Мне надо Левушку кормить. И Рафа должен появиться… Что я им скажу?! О, Господи, ну что я им скажу?!.. И Муся снова зарыдала. А дальнейший ход событий был таков. К шести явился Рафа. Он спросил: – В чем дело? Муся еле слышно выговорила: – Лоло! И Рафа сразу вышел, обронив единственное слово: – Жди! В шесть тридцать он был на Джамайке. Там, где брат его Рауль владел кар-сервисом "Зигзаг удачи". Молодой диспетчер сообщил, что брата нет. Что он поехал к своему дантисту. Будет завтра утром. Рафаэль сказал: – Как жаль. Затем добавил: – Встань-ка. Молодой диспетчер с удивлением приподнял брови. – Встань, – повысил голос Рафаэль. И, оттолкнув диспетчера, склонился над мигающими лампочками пульта. Микрофон в его руке напоминал фужер. Причем фужер с каким-то дьявольским, целительным напитком. Медленно, отчетливо и внятно Рафа произнес: – Внимание! Внимание! Внимание? Затем он выждал паузу и начал: – Братья!.. И через секунду: – Слушайте меня! У микрофона Рафаэль Хосе Белинда Чикориллио Гонзалес!.. В голосе его теперь звучали межпланетные космические ноты: – Все, кто на трассе! Все, кто на трассе! Все, кто на трассе, с пассажиром или без. С хорошей выручкой или пустым карманом. С печалью в сердце или радостной улыбкой на лице… К вам обращаюсь я, друзья мои!.. – Все шире разносился его голос над холмами. Разрывными пулями неслись в эфир слова: – Исчез зеленый попугай! Ловите попугая! Отзывается на клички: Стари Джопа, Пос, Мьюдилло и Засранэс… Рафаэль упорно и настойчиво твердил; – Исчез зеленый попугай! Ловите попугая!.. Что-то странное происходило в нашем замечательном районе. Вдоль по улицам неслись десятка три автомашин с зажженными мерцающими фарами. Сирены выли не переставая. Рафаэль, склонившийся над пультом, черпал информацию: – Алло! Я – тридцать восемь, два, одиннадцать. Сворачиваю на Континентал. Вижу под углом три четверти – зеленый неопознанный объект… Простите, босс, но это светофор!.. – Хай! Я – Лу Рамирес. Следую по Шестьдесят четвертой к "Александерсу". В квадрате "ноль один" – зеленая стремительная птица. Вышел на преследование… Догоняю… О, каррамба! Это "Боинг Ал Италиа"… – Эй, босс! Я – Фреди Аламо, двенадцать, сорок шесть. Иду по Елоустоун к Джуэл авеню. Преследую двух чудных филиппинок. Жду вас, босс!.. Что?.. Попугай? Тогда меняю курс на запад… Час спустя все магистрали Форест-Хиллса были полностью охвачены дозорами. Отчеты поступали беспрерывно: – Босс! Оно зеленое и лает! Думаю, что это крашеная такса!.. – Босс! Я задержал его и посадил в багажник. Крупный говорящий попугай. Конкретно, говорит, что он – Моргулис… – Босс! Как насчет павлина?.. Что? Откуда я звоню? Из зоосекшн в Медоу-парке… Слухи у нас распространяются быстро. К девяти часам на трассу выехали Баранов, Еселевский и Перцович. Следом поспешил Евсей Рубинчик в "Олдсмобиле". Пивоваров на своем рефрижератортраке. Аркаша Лернер на зеленой "Волве". Лемкус на разбитом мотоцикле "Харлей Дэвидсон", который выдала ему баптистская община. Караваев и Зарецкий выставили пешие дозоры. Публицист Зарецкий нес огромный транспарант' "Ловите попугая и Ефима Друкера!" А на вопрос – при чем здесь Друкер, разъяснял: – Он должен был издать мою работу "Секс при тоталитаризме". Вот уже три года я пытаюсь изловить его… Занятно, что Ефим Г. Друкер тоже патрулировал одну из магистралей. Но – вдали от Караваева с Зарецким… Рев стоял над Форест-Хиллсом: – Ловите попугая! Ловите попугая! Ловите попугая!.. Тем временем Маруся накормила Левушку. Включила телевизор. Разодетый и похожий на хорошенькую барышню Майкл Джексон тонким голосом выкрикивал: Я лечу сквозь тучи, Я мчусь сквозь годы… Что может быть лучше Дурной погоды?!.. [ [3] С улицы долетали крики латиноамериканских мальчишек. Левушка стоял перед зеркалом в Марусиных пляжных очках. На кухне потрескивал тостер. Из уборной доносился запах водорослей. |