Онлайн книга «Спящий тигр»
|
— Томеу. — Томеу? — Sí, сеньор. Ее привез таксист. Он долго сидел в баре Рудольфо и сказал Розите, которая там работает, что привез дочку синьора Дайера в Каса Барко. Розита пошла в магазин купить хозяйственного мыла и сказала Томеу, Томеу сказал Марии, а Мария — мне. — И, могу поклясться, всем остальным жителям деревни, — по-английски пробормотал сквозь зубы Джордж, мысленно проклиная Селину. — Что вы сказали, сеньор? — Ничего, Хуанита. — Разве вы не рады видеть свою дочь? — Что ты, конечно рад. — Я и не знала, что сеньор был женат. Джордж помедлил секунду, а потом сказал: — Ее мать умерла. Хуанита была потрясена. — Сеньор, я понятия не имела! А кто же заботился о сеньорите? — Ее бабушка, — ответил Джордж, стараясь по возможности придерживаться правды. — Хуанита, скажи мне… Рудольфо знает, что… что сеньорита моя дочь? — Я еще не видела Рудольфо, сеньор. Чайник закипел, и она налила воду в глиняный кувшин, который Джордж использовал вместо кофейника. По дому поплыл упоительный запах, однако его настроения он не поднял. Хуанита накрыла кувшин крышкой и сказала: — Сеньор, она настоящая красавица. — Красавица? — Он сказал это с удивлением, притом вполне искренним. — Конечно, она очень красива. Хуанита вынесла поднос с завтраком на террасу и поставила на стол. — Со мной вам не надо притворяться. Он начал есть. Апельсин, сладкая ensamada и целый кофейник ароматного кофе. Хуанита ходила по дому; негромкое шарканье метлы означало, что она делает уборку. Потом она вышла на террасу, неся в руках круглую корзину для белья с вещами Селины. Джордж сказал: — Сеньорита вчера сильно промокла под дождем, я сказал ей оставить одежду на полу в ванной. — Sí, сеньор, я ее там и нашла. — Постирай ее поскорее, Хуанита. Сеньорите больше нечего надеть. — Sí, сеньор. Она прошла мимо него к небольшому навесу, где устроила себе прачечную: там Хуанита с одинаковым рвением терла о стиральную доску простыни, носки и рубашки, грела воду в большом котле и хранила куски хозяйственного мыла размером с кирпич и такие же твердые. Первым делом Джордж решил повидаться с Рудольфо. Он прошел через дом, заглянув по пути на галерею, но оттуда не доносилось ни звука. Мысленно проклиная непрошеную гостью, он все-таки решил ее не будить и вышел из дома. Поленившись отпирать двери гаража и заводить машину, он отправился через деревню пешком, о чем немедленно пожалел. По пути к отелю Кала-Фуэрте как минимум семь человек остановились поздравить его с приездом дочери. После каждой встречи Джордж прибавлял шагу, делая вид, что его ждут неотложные дела, — он бы и рад обсудить свой новый статус счастливого отца, но время никак не позволяет. Подходя к бару Рудольфо, он уже еле дышал и обливался потом, кроме того, испытывал неприятное чувство, будто его загнали в ловушку. Он остановился в дверях, пытаясь отдышаться, и спросил: — Рудольфо, ты позволишь мне войти? Рудольфо стоял за стойкой, наводя блеск на стаканы. При виде Джорджа его лицо расплылось в улыбке. — Джордж, друг мой! Рудольфо поставил стакан на стойку и вышел из-за стойки, словно собирался его обнять. Джордж взглянул на него с подозрением. — Ты не будешь меня бить? — Это тебе следовало побить меня! Но я же ничего не знал! Розита только утром сказала мне, что сеньорита твоя дочь. Почему ты все не объяснил мне вчера вечером? Я ведать не ведал, что у тебя есть дочка. Да еще такая красавица! — Рудольфо, это ошибка… — О да, целиком и полностью моя ошибка! Представляю, что ты обо мне думаешь: что я не могу оказать услугу своему старому другу и его дочери… — Но… Рудольфо поднял руку. — Никаких «но»! Конечно, шестьсот песет не растут на деревьях, — пожал он плечами, — но не разорюсь же я из-за них. — Рудольфо… — Друг мой, если ты скажешь еще хоть слово, я решу, что ты так меня и не простил. Пойдем выпьем — я угощаю. Коньяку? Это было невероятно. Рудольфо отказывался слышать правду, а у Джорджа не было сил настаивать. Слабым голосом он пробормотал: «Я предпочел бы кофе», — и Рудольфо отправился на кухню за кофе, а Джордж взгромоздился на табурет у стойки и закурил. Когда Рудольфо вернулся, он сказал: — Я верну тебе деньги. Мы собираемся послать телеграмму в Лондон… — Для этого вам надо будет ехать в Сан-Антонио. — Да, придется. Как ты думаешь, сколько времени будет идти перевод? Рудольфо выразительно пожал плечами. — Два-три дня. Возможно, неделю. Неважно. Я готов подождать неделю, чтобы получить шестьсот песет. — Ты хороший человек, Рудольфо. — Только вспыльчивый. Тебе ли не знать! — И все равно ты хороший человек. Кофе принесла Розита — невольный источник его проблем. Джордж смотрел, как она ставит на стол крошечные чашечки, и думал о том, что никогда в жизни ему не приходилось столько лгать. И тут он понял, что уже не сможет попросить Рудольфо о еще одной услуге, и сердце его упало. Если Селина — его дочь, ее нельзя переселить в отель Кала-Фуэрте. Селину разбудила Жемчужина. Кошка где-то странствовала всю ночь и, утомленная охотничьими подвигами, искала уютное местечко, чтобы вздремнуть. Она вошла в Каса Барко с террасы, легкими шажками поднялась на галерею и беззвучно вспрыгнула на кровать. Селина приоткрыла глаза и увидела прямо перед собой ее белоснежную усатую мордочку. Глаза у Жемчужины были нефритово-зеленые, от удовольствия она сожмурила их в узкие щелочки. Кошка немного покружила по постели, устраивая себе гнездышко, а потом примостила свое гибкое — как будто совсем без костей — пушистое тельце поближе к Селине и сразу же заснула. Селина повернулась на другой бок и тоже провалилась в сон. Во второй раз ее разбудили более бесцеремонно. — Ну-ка, пора просыпаться! Уже одиннадцать часов! Давай-давай, пора вставать. Селина почувствовала, как ее встряхнули за плечо, а когда открыла глаза, то увидела Джорджа Дайера, сидевшего на краешке кровати. — Пора вставать, — повторил он. — Уммм… Кошка лежала рядом с ней, приятно тяжелая, согревающая… Джордж, когда она сквозь слепленные веки смогла его разглядеть, показался Селине огромным. Он возвышался над ней с угрюмым лицом, в своей выгоревшей голубой рубашке. Сердце Селины ушло в пятки. Утро никогда не было ее любимым временем суток. |