Онлайн книга «После любви»
|
Мое собственное тело не так уж совершенно: это становится ясно, стоит только вытянуть ногу и повертеть ступней до хруста в щиколотке. И отросшие волоски, я успела забыть о них! Последний раз я брила ноги, когда хотела покорить Алекса Гринблата. Если судить по длине волосков – с того времени утекло много воды. Или нет – утекло много крови, одно перерезанное горло Фрэнки могло бы наполнить высохшее русло реки. «riviere Mersedes» Не хочу думать о Фрэнки. Не хочу. Телефонный звонок звучит так резко, что я вздрагиваю. Доминик. Конечно же, это Доминик. Я с трудом узнаю его, из такого далека звучит его голос. Или мне просто хочется, чтобы он звучал все тише и тише, а потом исчез совсем?.. – Здравствуй, Саше! – Здравствуй, милый! – Как ты добралась? Я переживал. Все в порядке? – Все отлично. – Как отель? – Отель замечательный. – А номер? Он ждет, что я скажу ему: как мило с твоей стороны, ты помнишь, что все эти годы я провела под цифрой двадцать семь, ты помнишь это, ты помнишь все, tout се que tu voudras. Туе ке тювудра. Все, что захочешь. – Номер выше всяких похвал. – Я… я не разбудил тебя? – Нет, я не спала. – Что ты собираешься делать? – Немного осмотрюсь. – Я понимаю… Разговор явно пробуксовывает, Доминик не знает, о чем бы еще спросить, а я… Я вовсе не тороплюсь к нему на помощь. Но и трубку не кладу. С моей стороны это было бы откровенным бесстыдством, пора наконец сжалиться над Домиником. – А что нового у тебя? – У меня были гости. – По тому, как Доминик понижает голос, становится понятно, какого рода гости его навещали. – И? – Я изобразил недоумение. Они ничего не смогут мне предъявить, не переживай. И от меня они ничего не узнают. – Откуда ты звонишь? – запоздало начинаю беспокоиться я. – Из автомата. Я очень осторожен, Сашa. И ты будь осторожной. Обещаешь? – Конечно. – Завтра приезжает тот детектив из Касабланки. – Ты говорил. Я помню. Паузы становятся все длиннее, предложения – все односложнее. Происходит именно то, что предсказывал Доминик: я готова его возненавидеть. Ужасно. – Я и сам кое-что предпринимаю. Я хотел встретиться с людьми… Со свидетелями… – Господи, ну зачем, Доминик? Оставь это профессионалам. Рассказать Доминику обо всем, что происходило на допросах, было непростительной ошибкой с моей стороны. Но что еще оставалось делать, когда от рейса на Париж нас отделяла почти целая ночь? И ее просто необходимо было чем-то заполнить. К тому же в аэропорт мы поехали не сразу. Марракеш наконец-то стал для Доминика реальностью, глупо не воспользоваться так удачно подвернувшимся случаем. Мы не стали снимать номер в гостинице, а отправились на центральную площадь – Джемаа эль-Фна, это была идея Доминика. «Прямо венецианский карнавал» – со знанием дела сказал Доминик. «Как будто ты когда-нибудь был на венецианском карнавале», – со знанием дела сказала я. Количество факиров, акробатов, безумных гадателей, целителей, музыкантов и владельцев мартышек не поддавалось исчислению, а еще рассказчики, а еще продавцы апельсинового сока со своими тележками, а еще огромные котлы с густым вонючим супом, а еще огромные баки с вареными виноградными улитками!.. И запах специй, мочи и немытых тел – от всего этого у меня сразу же разболелась голова. Венецианский карнавал, которого мы оба в глаза не видели, как же!., венецианский карнавал по сравнению с буйством Джемаа эль-Фна – стерильный бокс в тишайшей онкологической лечебнице. На краю площади, в маленьком открытом кафе, под интернациональным навесом «Coca-Cola», я получила возможность выговориться, запивая исповедь мятным чаем, слишком сладким, слишком горячим. Я думала, что просто изливаю душу, подобно рассказчику с Джемаа эль-Фны. Платить за рассказ и запоминать его необязательно, но оказывается, Доминик запомнил все. До запятой. – …Ты говорила мне о старике, который купил угловой дом у форта. Дядюшка Иса, так? – Дядюшка Иса. Иса Хаммади. – Да, Да. Полчаса назад я был возле дома. Никто мне не открыл. Двери заперты наглухо. – И что с того? Он наверняка на рынке. Он ведь торговец пряностями, я говорила тебе… – Может быть. Я попытаюсь зайти к нему еще и вечером. Вечера-то он проводит дома, ведь так? – Надо полагать. – Ты знаешь агентство по продаже недвижимости? На площади, рядом с рыбным рынком, там в витрине выставлены фотографии особняков. – Головной офис в Лондоне? Знаю. – Так вот, дом снова продается. – Какой дом? – Сашa, – взывает ко мне Доминик. – Ты еще не акклиматизировалась? Угловой дом у форта. Дом, как ты говоришь, Исы Хаммади. Я попросил показать документы – кто его владелец на сегодняшний день и все такое. Документы мне не предоставили, но то, что сказали на словах… Никакой Иса Хаммади не упоминается. Нигде. – Что с того. Может, дом был записан на другого человека. Например, на одного из его племянников в Танжере. Дядюшка Иса что-то говорил о своих племянниках. Они должны приехать в Эс-Суэйру, с женами и детьми. Помогать старику вести бизнес. – В том-то и дело! Домом владеет европеец. Какой-то тип из Лондона. Имени я не знаю, но обязательно узнаю… Сашa, что же ты молчишь, Сашa? Ты меня слышишь?.. Я не удивлена, нет. Я потрясена. – Ты, наверное, напутал, Доминик. – Ничего я не напутал. Говорю тебе – хозяин дома отсиживается в Лондоне! Если бы хозяин дома отсиживался в Париже, я еще могла бы это как-то объяснить. Лукавый старик (или все же лучше называть его пожилым крепким мужчиной?) прожил во Франции достаточное количество лет, чтобы получить гражданство или хотя бы вид на жительство. И женат он был на француженке, тогда при чем здесь Лондон? Может, Лондон имеет отношение к тому восхитительному набору техники, которую я видела в комнатушке с хорошо замаскированной дверью и которую никак не назовешь бытовой. Спутниковый телефон, компьютер, саквояж – я не успела сунуть нос в его внутренности, а жаль; возможно, там бы тоже нашлось немало интересного. А если даже и нет – телефона и компьютера вполне достаточно, чтобы перестать доверять дядюшке Исе. Скромному вдовцу, пребывающему в ожидании племянников из Танжера. Танжер – вотчина контрабандистов. Это и ребенку известно. Я не могу утверждать, что дядюшка Иса – контрабандист. Но то, что он лжец, не вызывает сомнений, «вот, купил здесь дом, русская Сашa» – надо же, какой прохиндей!.. |