Онлайн книга «Золотая струна для улитки»
|
Молчание. – Я очень люблю. Знаешь, когда-нибудь у нас с тобой будет собака. Договорились? Молчание. Четыре месяца после гибели матери. – Иди сюда. К тебе гости. Малюсенький, правда? А вырастет знаешь какой огромный? Целый лабрадор. Будешь заботиться? Молчание. – Молока наливаешь? Правильно. Молодец! Повезло тебе, пес. Смотри, какая хозяйка. Слушай, Наталка, ему же имя надо придумать. Как ты его назовешь? Молчание. – Полкан? Нет? Не нравится? Йорик? Тоже нет? А как? Молчание. – А давай как того великана мультяшного? Помнишь, мы пару месяцев назад смотрели? Как его звали? Молчание. – И я забыл. Что же будем делать? Наталка убегает в комнату и возвращается с зажатой в руке бумажкой. – Что это? Что ты мне принесла? Рекламный буклет кинотеатра? Все еще хранишь? Да, хорошо. Конечно, теперь я могу прочитать. Ну, и плутовка! Что ты улыбаешься? Ты уже прочитала имя героя и мне показываешь? Ну, спасибо. Я тоже вижу, что его зовут Шрек. Будешь Шреком, собака. Смотри, ему нравится. Хвостом виляет. Молчание. Пять месяцев после смерти Марийки. – Если бы я только знал, ни за что не купил бы! – Брось, Марат! – Роза гладит его по голове. – Откуда тебе было знать, что так случится? – Кому пришло в голову посыпать улицы крысиным ядом?! – Возле помойки посыпали ведь. А как с крысами бороться-то? – Борются с крысами, а дохнут собаки! Шесть месяцев. – Вот что, Марат! Ни к чему это все. – Вы о чем? – О том, что ты напрасно себя здесь с нами хоронишь. Ненужная это жертва. Я, когда соглашалась, думала, действительно полегчает Наталке. Да и мне тяжело было. Не знала, как справлюсь одна. А теперь ничего вроде, привыкла. – Хотите, чтобы я уехал? – Хочу, чтобы ты был счастлив, сынок! Если бы ты мог помочь Наталке, я бы молилась, чтобы ты остался, на пороге легла бы и никуда бы не отпустила. Но время идет, а ничего не происходит. Твое время идет, Марат. Зачем его терять? – Считаете, без меня ей станет лучше? – Я думаю, хуже уже просто некуда. А вот тебе без нас будет лучше. Назад, Марат, назад. В Москву, в оркестр, в жизнь. – Роза, я не могу, понимаете, не могу вас оставить! – Не переживай! С нами все будет нормально. Наталка ходит к врачу. Даст бог, пройдет время, придет в себя. Да и мне надо заняться чем-нибудь, отвлечься. Ты все делаешь, а я только сиднем сижу целыми днями, уже все глаза выплакала. – Тогда давайте поедем вместе! В Москве – другие возможности, покажем Наталку специалистам. – Спасибо. Спасибо тебе, Марат! Только не могу я, не могу взвалить на тебя такую обузу. Она ведь тебе даже не дочь. – Это не имеет значения. – Имеет, не имеет… Нечего воздух сотрясать. Попользовались мы твоим благородством, и будет. И тебе спокойнее будет, и мне. Телефон есть – созвонимся, свидимся. Марат уходит в комнату, достает из-под кровати пыльный чемодан. Он привык уважать старших и не привык быть незваным гостем. Гремит вешалками, кидает вещи в раскрытый зев. Губы сжаты, кадык дрожит. За спиной скрипит дверь, Наталка проскальзывает в щелочку, хватает Марата и утыкается ему живот. Он чувствует странное щекотание, девочка шевелит губами. Марату мерещится, что он слышит неразборчивые звуки. Или это действительно так? – Что? Что, Наталка?! Ты хочешь что-то сказать? Кивок, молчание, сдавленный шепот, возглас – и громкий, разбуженный, требовательный крик: – Не уезжай! Врач наблюдает за Маратом, следит за бегущей в его глазах строкой воспоминаний и снова снимает очки. – Вот видите, она заговорила благодаря вам, а не благодаря мне. Вам и карты в руки. Если хотите, можете, конечно, обратиться к другому психологу, но не думаю, что это даст результат. Девочка выбрала вас, ей не нужны другие лекари. Наберитесь терпения и ищите. Ищите, что ее зацепит, заставит среагировать. – Все лежишь? – Угу. – Может, сходим куда-нибудь? – Неохота. – Почитай что-нибудь. – Да ну… – А бабушке убрать поможешь? – Помогу. – А в магазин сходишь? – Нет. – Почему? – Дорогу переходить надо. – Там светофор. – Все равно. Я боюсь. – Наталка, девочки пришли, гулять зовут. – Не пойду. – Почему? – Не хочу. – А что ты хочешь? – Ничего. – Во Дворце спорта – крытый каток. Пойдем кататься поучимся. – Я боюсь. – В этом нет ничего страшного. Так здорово. Скользишь по льду и… – Можно упасть. Я боюсь. – Подними кисть повыше. До-диез, ре-диез и опять до. Почему ты не играешь? Мы же выучили ноты, и ты любишь музыку. Молчание. – Я думал, ты хочешь научиться. Тебе же нравился собачий вальс. – Все равно под него теперь танцевать некому. – Хочешь, опять заведем собаку? – Нет, я боюсь. – Тебе не скучно со мной, Наталка? – Нет. – А мне с тобой скучно. Я прихожу и все время тебе что-то рассказываю, где был, кого видел. А ты мне ничего не рассказываешь. – А я не знаю, что рассказать. – Это потому, что ты в школу не ходишь. – У нас там в прошлом году одна девочка споткнулась на лестнице. – И что? – Руку сломала. – Бедняга. – И я боюсь. – Ты не умрешь, Марат? – Пока не собираюсь. Почему ты спрашиваешь? – Просто. Боюсь. – Смерти? – Вдруг ты умрешь, как мама? Вдруг я умру? – Ты не умрешь. – Откуда ты знаешь? – Ты еще маленькая. – Маленькие тоже умирают. – А ты не умрешь. – Она боится смерти. – Это нормально. – Но я не знаю, что делать. – Говорить о жизни. Она пошла в школу? – Врач глубокомысленно поправляет очки. |