Онлайн книга «Анук, mon amour…»
|
– Откуда вы знаете? – Я хорошо знаком с материалами дела, Ули. – Можете звать меня Ретом. – Когда вы увиделись во второй раз? – Следующим вечером. Он снова приехал. Мы с Рики отирались совсем в другом месте, но он меня нашел. – Он ждал сорок минут, пока вы обслужите очередного клиента. – Это Рики-морячок напел вам в уши? Не сорок – двадцать пять. Или что-то около того. – Что было дальше? – Мы поехали ко мне. В тот самый отстойник, где мне в ухо залез таракан. – Зачем? – Чтобы забрать мои вещи. Азиз… Тогда еще Жильбер… Азиз сказал, что панель – не для меня. Что он хочет забрать меня к себе. – Вы согласились? – Любой бы согласился. И потом, Азиз ведь тоже был похож на Рета Батлера. – Сильно разжиревшего Рета Батлера. – Лучше бы вам не распространяться на эту тему, инспектор. Я любил Азиза. – О'кей. Значит, вы забрали вещи… – Нет. Ничего из моих вещей мы не взяли. – Почему? – Азиз сказал, что перестанет себя уважать, если позволит мне хотя бы еще раз натянуть на себя это дерьмо. Он так и сказал – «дерьмо». И вид у него при этом был, как будто он мокрицу раздавил. Я ведь тогда не знал, что Азиз – модельер. Владелец модного дома. Этим он потом меня по башке шарахнул. – Сколько вы прожили у него? – Долго. До того момента, когда он купил мне квартиру. – На улице Лафитт? – Да. – Вы работали на Мустаки? – Да. Я был ведущей моделью, представлял все коллекции «Сават и Мустаки». Нормандский тип. Юный Зигфрид, так называл меня Азиз. – Почему вы перестали жить вместе? – Мы не перестали жить вместе. Просто Азиз считал, что у меня должен быть свой угол. – Ну да. Студия в два этажа. И никаких тараканов. – Ну да. Никаких тараканов и никаких Рики-морячков. – Значит, Энрике Пинеро больше в вашей жизни не всплывал? – Сука… – Это вы о ком? – О дешевке Рики. Да, я бывал у этого подонка… – Как часто? – Нечасто. – Два раза в месяц, если верить Пинеро. Верить Рики-морячку? Вы смеетесь инспектор. Кто же в здравом уме и трезвой памяти поверит Рики? Кто будет иметь с ним дело? У него и целого презерватива отродясь не водилось, все с дырками. – Зато у вас с презервативами все было в порядке. – На что вы намекаете? – Два раза в месяц вы составляли компанию Рики-морячку. Чтобы он не особенно скучал в Булонском лесу. – Сука… – Вы так и не оставили занятия проституцией, Ули. – Зовите меня Рет. – Кроме вас у Азиза Мустаки были любовники? – Я не намерен это обсуждать. – И тем не менее… – Я любил Азиза. Ион всегда возвращался ко мне. – А вы таскались в Булонский лес. Он бросал вас с периодичностью два раза в месяц? – Он всегда возвращался ко мне. – Вы знаете, какие слухи ходили об Азизе Мустаки? – Это всего лишь слухи… – Вы были единственным, кого он… э-э… подобрал на панели? – Я не намерен это обсуждать. – Энрике Пинеро время от времени посещал ваши показы… – Я его не приглашал. Видел его несколько раз, мельком. Но я его не приглашал,. – Может быть, Азиз Мустаки… приглашал? – Пригласить куда-нибудь Рики-морячка – все равно что таракана в ухо сунуть. Азизу нравились только натуральные блондины. Ему нравилось все натуральное. Рики – фальшивка, и всегда был фальшивкой. – А вы? – Я любил Азиза. По-настоящему любил. – Что же вы делали в Булонском лесу? По крайней мере два раза в месяц… – Вы этого не поймете, инспектор. – Расскажите мне о декабре. – О том самом декабре? – Да. . – Я не убивал Азиза. Меня допрашивали ваши люди. Я уж не упомню, сколько их было. Меня допрашивали – и ничего не вышло. Только зубы обломали. Я не убийца. – Я изучил материалы дела… – Яне убийца. Мне и кошки хватило. – За две недели до убийства вы жаловались Пинеро, что мсье Мустаки нашел себе очередного мальчика. «Еще одну раздолбанную дырень – кишки наружу», как вы выразились. – Я страдал. – Говорили, что убьете его. Выпустите из него всю требуху. – Я страдал. – Вы говорили, что убьете его. – Я говорил об этом три года. Ну и что с того? Я не убийца. К тому же Азиз всегда возвращался ко мне. – А в день убийства вы появились у Пинеро с расквашенной физиономией. – Азиз здесь ни при чем. – А кто – при чем? – Может быть, это и касалось Азиза. Но сам Азиз был ни при чем. – Кто такой Красавчик Пирс? – Не самое главное действующее лицо. К тому же фильм в американском прокате провалился. Они не смогли оценить его по достоинству, идиоты. – «Неприкаянные», так? – Вы и это знаете, инспектор. Держу пари, вы не видели этого фильма. – Последняя роль Кларка Гейбла. Последняя роль Мэрилин Монро. А Пирса играл Монтгомери Клифт. – Клифт умер через пять лет после Гейбла. Но так же, как он. Сердце отказало. Это только Рики-морячок никогда никому не отказывает, а сердце может отказать в любой момент. – Кого вы называли Красавчиком Пирсом… Рет? – Того, кто попортил мне вывеску. – Ги Кутарба? – Вы и без меня в курсе дела… – Он так похож на Клифта – Ги? – Если бы Ги отсасывал за деньги, его бы наверняка так и прозвали бы – Красавчик Пирс. – Почему? – А почему Рики прозвали морячком? Это данность, инспектор. Такая же данность, как хвост у павлина. – Ясно. Что послужило поводом для драки? Спонтанный выхлоп? – Еще чего! Руки у меня с неделю как чесались. Вот я их и почесал… |